Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Пропаганде и просветительской деятельности среди национального населения Восточной Карелии уделялось большое внимание. Для проведения соответствующей работы с населением, в Военном управлении Восточной Карелии был создан специальный просветительский отдел. Таким образом, пропаганда и просветительская деятельность проводились одним органом, что позволило подчинить все формы работы единой цели - завоевание доверия национального населения и его подготовка к принятию статуса гражданина Великой Финляндии. Для этого через различные каналы доказывалось единство карельского и финского народов, а также роль Финляндии как освободителя, продвигались финские ценности, формировались те роли, которые должны были исполнять будущие граждане: женщина - мать и хозяйка, крестьянин-собственник, верующий человек и т.п.

В просветительско-пропагандистской деятельности были допущены и определённые промахи. Возможно, резкое введение финского языка во все сферы без переходного периода, снизило возможную успешность некоторых видов деятельности просветительского отдела. Так, это коснулось газетной и радиопропаганды. Поскольку подавляющая часть радиопередач и большая часть газет выпускались на финском языке, из зоны их воздействия выпадало население, не владеющее языком. Конечно, согласно статистическим данным Военного управления, национальным языком владело 93% родственного финнам населения. Однако, даже если эти данные верны, национальный язык чаще всего оказывался не финским, а карельским или вепсским. Таким образом, газеты и радио теряли часть своей аудитории, что уменьшало их возможную эффективность. Кроме того финский язык был ведён в качестве языка обучения в школах. Все классы, начиная со второго, приходилось заново учить письму и чтению. При этом учащимся тяжело было переключиться на чужой язык, до тех пор, пока учащиеся не начали хорошо понимать финскую речь, на которой проходили уроки, их результативность была низкой.

Стоит также отметить, что, позиционируя себя в качестве освободителя одного народа, Финляндия тут же стала угнетателем для другого.

Оценка успешности пропагандистско-просветительской деятельности несколько затруднена отсутствием объективных критериев. Возможно показателем эффективности, в некоторой степени могут послужить статистические данные, являющиеся более объективными, чем личностная оценка.

Во-первых, стоит остановиться на числе человек, изменивших свои имена и фамилии на финские. Лишь около 5,5% национального населения захотели сменить свои имена. Это довольно небольшой процент. Однако все, кто пошёл на этот серьёзный шаг, действительно были согласны с приходом финнов к власти, если только это не было сделано из желания угодить захватчикам и обезопасить себя. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Другим показателем успешности могут послужить данные по эвакуации национального населения в Финляндию в 1944 году. Первоначально предполагалось эвакуировать всё родственное финнам население. Однако позднее произошли изменения, по новому приказу командования местное население не подлежало обязательной эвакуации, переселение проходило по желанию. В общей сложности с оккупированной территории в Финляндию переселилось лишь 2799 человек, или 3,35 % от всего населения, находившегося в оккупации. При этом пятая часть переселившихся не принадлежала к родственному финнам населению. Причинами столь незначительных показателей стало отсутствие транспорта, который весь был занят в связи с отступлением армии. Помимо этого, население видело, что в первую очередь финны стремились эвакуироваться сами и вывезти финское имущество. Часто местные жители меняли свои решения буквально перед отправкой, другие возвращались с пути, видя, что финнам не до них.

Переселялись в Финляндию в основном те, для кого эвакуация была неизбежной. В первую очередь это касается тех, кто в период оккупации находился на службе у финнов и боялся привлечения к суду за предательство (например старосты деревень, солдаты, служившие в национальных подразделениях, их родственники). Также эвакуации подлежали женщины, состоявшие в браке с финскими солдатами или мужчинами, ушедшими в родственные батальоны: по сути, они уже являлись гражданами Финляндии.

Сам ход эвакуации демонстрирует, что постулаты о родственных народах и необходимости освободить их из-под гнёта большевиков не были искренними и служили лишь оправданием военной экспансии.

Таким образом, несмотря на всю проводившуюся работу с населением, число людей, пожелавших действительно стать гражданами Финляндии, оказалось незначительным. Также причины сотрудничества с властями, смены имён и фамилий, переезда в Финляндию чаще всего диктовались соображениям безопасности и личной выгоды, чем результатами просветительско-пропагандистской деятельности.