Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Свадебный обряд и обрядовая поэзия Пудожья вызывали интерес собирателей XIX–XX вв. В различных изданиях появлялись довольно крупные публикации на эту тему, например, статья Н.Кофырина в Олонецких губернских ведомостях [1] . В 1930–80-е годы сотрудниками Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН (далее: ИЯЛИ) был собран значительный материал: более тысячи произведений свадебного обрядового фольклора и описаний свадьбы. Записи хранятся в Научном архиве КарНЦ РАН, фонд 1, опись 1 (далее: АКНЦ) и в Фонограммархиве ИЯЛИ. Большая собирательская работа проводилась также Петрозаводской консерваторией. Т.В.Краснопольской были опубликованы работы, в которых рассматривается музыкальный фольклор Пудожья, в том числе и местные традиции в напевах свадебных причитаний и песен и ареалы их распространения в Обонежье [2] . Требует обобщения и накопленный текстовой материал по всему репертуару свадебного обрядового фольклора Пудожья – району, крайне интересному по своей этнической истории и культурным традициям, и до сих пор изученному недостаточно. По имеющемуся архивному материалу и публикациям можно сделать предварительные выводы о локальных особенностях репертуара свадебной обрядовой поэзии этого района и прилегающих к нему территорий.

Русский свадебный обряд Пудожья по своей структуре в разных локальных традициях не имеет больших различий, и в целом его можно считать единым для всего района. Вариативность касается деталей обряда, ролей его участников, обрядового реквизита, а также некоторых особенностей свадебной обрядовой поэзии. Последняя отличается богатством репертуара песен, развитыми и, как правило, значительными по объему причитаниями, наличием приговоров дружки и различных свадебных приговоров других участников обряда.

Сюжетов свадебных обрядовых песен по всему Пудожью насчитывается около тридцати. Особняком стоят лирические песни, по своему содержанию не являющиеся обрядовыми, но прикрепленные к начальному этапу обряда, когда невеста вместе с девушками объезжает своих родственников, т.е., к периоду «гуляния». Они исполнялись также и в день свадьбы, в момент, когда невесту провожали к венчанию. В этот цикл входят «Отлетает мой соколик», «Вольная» (вариант «Ты ходи-ко, красна девушка, гуляй») и «Куда вздумала она, вольна пташица, туда полетела». Из них две последние наиболее популярны в Пудожском крае, но они не встречаются в Заонежье. Ареал их распространения протягивается от Пудожья в сторону Архангельской области. Песня «Отлетает мой соколик» является широко распространенной на Русском Севере. В интересующем нас районе она чаще встречается в деревнях прибрежной полосы (восточный берег Онежского озера), а также на Водлозере.

Относительно свадебных обрядовых песен надо сказать, что, к сожалению, полные их репертуары по локальным традициям специально не изучались. Представительный материал имеется только по деревням, расположенным на Купецком озере и на Водлозере, поскольку в эти места проводились неоднократные экспедиции. Тем не менее, можно сделать некоторые обобщения. Особенность репертуару свадебных песен Пудожья придают песни «Отставала лебедь белая», «Виноградие», «Встават солнцо с теремом равно». «Отставала» (известен также зачин «Из-за лесу, лесу темного») зафиксирована во всех локальных традициях Пудожья (имеется более 30 записей), она также распространена в Поморье, Архангельской, Вологодской областях, но не характерна для Заонежья. Записей «Виноградий» имеется значительно меньше, их всего 12, но ареал распространения охватывает практически весь район. Эта песня также не характерна для Заонежья, а на Терском берегу, в Поморье, на Мезени, Печоре, в бассейне Северной Двины, в Каргопольском районе, в Вологодской области ее бытование зафиксировано [3] . Песню «Встават солнцо с теремом равно» (имеется 13 записей) можно считать распространенной по всему Пудожью кроме Колодозера и Водлозера. В публикациях она встречается довольно редко [4] , и свидетельств о ее бытовании в других районах Русского Севера пока что не имеется. Общими для Пудожья являются также песни «За столами, за дубовыми», «Ты река ли моя реченька», они бытовали практически и на всех территориях, прилегающих к этому району, в том числе южном Поонежье [5] .

Репертуар свадебных песен деревень, расположенных вдоль восточного берега Онежского озера (Песчаное, Авдеево, Каршево, Шала), тяготеет к Заонежью. Об этом говорят записанные в некоторых деревнях песни «Мы не знали, мы не ведали», «С терема на терем», «Еще конь идет по бережку», «Кто у нас хороший». В то же время, в прибрежном районе есть и песни, в Заонежье не известные, например, «По сенечкам, сенечкам», «Не от ветра, не от вехоря», зафиксированные как в других локальных традициях Пудожья, так и в Архангельской области и Поморье.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Заметно отличается от всех остальных локальных традиций репертуар свадебных песен Водлозерья. Он содержит песни, зафиксированные только в этой местности, например, «Наехал Алексеюшко с каменной Москвы», «Как во городе кровать», «Летал голубь, горковал», «Шелкова лента к стенке льнет». Все они, кроме последней не распространены в Заонежье, но зафиксированы в районах Карельского Поморья, Терского берега, в Архангельской области. В то же время, репертуар Водлозерья благодаря наличию песен «Мы не знали, мы не ведали», «С терема на терем», «Из-под садику, садику» обнаруживает сходство с репертуарами прибрежных деревень Пудожья и с репертуаром Заонежья.

Можно отметить отличительные черты и Колодозерской локальной традиции (к ней прилегают территориально близкие Салмозеро и Корбозеро). Своеобразие свадебному репертуару этой местности придают песни, исполнявшиеся в адрес участников со стороны жениха: «Чарочка» – величальная гостю, корильные: тысяцкому – «Да тысяцка неумоя», свату – «Сватушко, сватушко, безмалтовый сватушко», брюдге – «Брюзгушка молодая, молодая». «Чарочка», песни–корения, обращенные к поезжанам, менее известны по другим локальным традициям Пудожья, но они распространены в Архангельской, Вологодской областях [6] , в Поморье (АКНЦ, колл.129/25).

Приговоры дружки зафиксированы во многих деревнях Пудожья, и в целом можно сказать, что этот жанр свадебного обрядового фольклора характерен для этого края. О равномерности распространения этой традиции можно сделать предварительные выводы. Приговоры дружки–вершника записаны в деревнях, расположенных на восточном побережье Онежского озера. Здесь существовала такая же, как в Заонежье традиция неоднократных поездок вершника к дому невесты и переговоров с ее родственниками, пока свадебный поезд стоял за пределами деревни. Известно об одном из больших мастеров исполнения приговоров, это сказитель Ф.А.Конашков из с. Семеново. Так же как мастера–вершники Заонежья, Конашков был известен в самых отдаленных деревнях, и его часто приглашали на свадьбы. Б.Ю.Соколов отмечал, что знание словесного и образного богатства былин помогает Ф.А.Конашкову импровизировать, а находчивость, остроумие и внутреннее достоинство достигают у него в такие минуты совершенства [7] . В деревнях, расположенных в глубине района, например, в Корбозерской волости [8] , также зафиксированы приговоры дружки. На Водлозере этот жанр был развит слабо, что обусловлено доминированием у этого персонажа магической функции, предполагавшей, в первую очередь, обладание особыми знаниями, с помощью которых он «отпускал» свадьбу и оберегал жениха и невесту от «порчи». Лучшими дружками на Водлозере считались сильные колдуны [9] . Почти полное отсутствие приговоров и преобладание магической функции дружки, возможно, является «наследием» неславянского (вепсского) населения этого края, сохранявшегося здесь вплоть до XVI в. [10] . Развитая традиция приговоров дружки существовала также и в граничащем с Пудожьем Каргопольском крае, а также в других районах Архангельской области [11] .

Пудожская свадьба выделяется наличием приговоров не только дружки, но и других участников. В стихотворной форме девушки просили поезжан выкупить стол. «Мы – девушки не бедны, давайте нам денюжки не медны, хоть мы и не важны, а примем денежки бумажны» (АКНЦ, колл.140/356). Когда от невесты подносили подарки, приговаривали: «Ножки с подходом, ручки с подносом, язык с приговором. Получайте от княгини молодой подарочек» (АКНЦ, колл.140/360). Гости трясли подарки (рубашки, полотенца и пр.) и приговаривали: «Наша невеста не спала, не дремала, не по полю ходила, не шишки пинала, бело белила, нам подарила!» (АКНЦ, колл.140/361). Дети, сидевшие на печи, производили шум и треск лучинками, когда на стол выносили кашу и выкрикивали: «Кашу, кашу несут, руки, руки горят, им подарки сулят, а нам пироги!» (АКНЦ, колл.12/1). Эти приговоры органично вплетаются в эпизоды свадьбы, создавая живое словесное оформление обрядового действия. Традиция таких приговоров имела в Пудожском крае богатую почву: нельзя не заметить склонность пудожан к балагурству и сочинительству, здесь было очень развито народное стихотворчество, о чем свидетельствуют многочисленные записи самодеятельных стихотворений (АКНЦ, колл. 1–22).

Широко распространена «Тетерка». Со словами «На тебе тетерку, не щипаную, не теребляную, сам щипли, от людей береги. Держи ступу во дому, тебе баба одному!» (АКНЦ, колл.140/357) кто-либо из родственников со стороны невесты толкал девушку к жениху. В Пудожье «Тетерка» исполнялась и как песня, и как приговорка. Она встречается в Заонежье и на территории, прилегающей к Пудожью на северо–востоке – в деревнях бывшей Даниловской волости.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Причитания занимали важнейшее место в пудожской свадьбе. Они исполнялись на просватовстве (богомолье), во время посещения родительской могилы, если невеста была сиротой, «гуляния» невесты (поездки «с добровтом» к родственникам), на предсвадебной вечеринке, в обряде девичьей бани и на самой свадьбе, когда невеста расставалась с девичьей «волей». Так же выглядит предшествующий венчанию этап свадебного обряда, и в районах, наиболее близких к Пудожью – в Заонежье, к северо–востоку (бывшая Даниловская волость), в Каргополье и юго–восточном Поонежье. Традиция свадебной причети на всей этой территории была чрезвычайно развитой. По всем локальным традициям Пудожья и в соседних районах наблюдается большая устойчивость и сходство содержания причитаний. Так, в причитаниях на просватовстве (богомолье) обычно содержались мотивы, в которых невеста сообщала о том, что ее просватали; обращалась к печи с вопросом, кто зажег свечу от лучины перед иконами; обращалась к отцу, матери, брату, сестре, крестной матери с просьбой подойти для прощания, оплакивала свою девичью волю, высказывала упреки родным и т.д. Когда наступало время «гуляния», девушка просила в причитании отца подготовить лошадей, мать – собрать ее в дорогу. Если невеста ездила на кладбище, она извещала в причитании умершего, что ее просватали и просила благословения. В причитаниях, исполнявшихся в гостях у замужней сестры, тетки, крестной матери присутствуют темы приветствия встречающей родственницы, благодарности невесты за угощение и подарки, приглашения на свадьбу, советов родственницы, как надо жить в замужестве и прощания невесты с домом, где она гостила, будучи девушкой. Устойчивой темой свадебных причитаний Пудожья и прилегающих районов является «сон», якобы приснившийся невесте перед свадьбой. В нем в аллегорической форме рассказывается о семье будущего мужа и дается разгадывание «сна». Большое сходство имеется также в причитаниях девичьей бани, особенно в тех, которые обычно исполнялись хором девушек – это описание приготовления бани. Наиболее устойчивым мотивом здесь является перечисление трех или тридцати трех колодцев, из которых якобы приносили воду. В свадебных причитаниях Пудожья и прилегающих территорий встречаются одни и те же стереотипные формулы. В то же время, нельзя говорить о полном совпадении содержания этих произведений. Самыми вариативными являются причитания, исполнявшиеся при расставании невесты с девичьей «волей». Различия имеются и в поэтических средствах: если на территории Пудожья и Заонежья употребляется только термин «воля», то в Каргополье и Вытегорье наряду с ним в причитаниях появляется и термин «красота» [12] . В каждой местной традиции есть свои особенности, проявляющиеся в арсенале художественных средств, способах построения поэтического текста и т.д. Одним из показателей является напев, позволяющий с большой достоверностью определить границы локальной традиции. Изучение музыкальных особенностей песенного фольклора Пудожья позволило Т.В.Краснопольской выделить пять локальных стилей. На границах района наблюдается сходство с напевами соседних территорий [13] .

Предварительное обобщение имеющегося материала по свадебному обрядовому фольклору Пудожья позволяет выделить прибрежный ареал (деревни, расположенные вдоль восточного берега Онежского озера), объединяющийся с Заонежьем. Эти районы близки и по былинной традиции. Большую роль в этом сыграли не только хозяйственно–экономические, но и активные брачные связи, протягивающиеся на Пудожский берег из Заонежья [14] . По данным этномузыковедения и лингвистики между этими территориями также наблюдается большое сходство [15] . Характерные для Заонежья свадебные песни, встречающиеся в деревнях по р.Водле и на Водлозере, могли быть занесены переселенцами, продвигавшимися в Заволочье известными с древних времен водными транспортными путями. Локальная традиция свадебного обрядового фольклора Водлозерья, так же, как другие аспекты культуры этого края [16] , испытала влияние и поморской традиции. В то же время, в ней сохранились отголоски дославянского прошлого, выразившиеся, например, в отсутствии приговоров дружки. Локальная традиция Колодозера является скорее пограничной между Пудожьем и Каргопольем, о чем говорят особенности репертуара практически всего комплекса свадебной обрядовой поэзии. На юге Пудожского края можно провести границу, отделяющую его от Вытегорья. Несмотря на некоторое сходство, черты пудожской традиции здесь начинают размываться, об этом говорят и особенности в свадебном обряде, например, появление обычая расчесывания волос невесты после бани, свойственного изначально прибалтийско–финской обрядовой культуре. Результаты предварительного обобщения материала по свадебной обрядовой поэзии пудожской свадьбы в основном совпадают с результатами проведенных в этом районе исследований по языкознанию, этномузыковедению и этнографии.

• [1] Кофырин Н. Свадебные обычаи в с.Песчаном Пудожского уезда // Олонецкие губернские ведомости. 1899, №№ 84–86, 91, 93, 94, 96; 1900, №№3–5.
• [2] Краснопольская Т.В. Северное Обонежье в свете данных этномузыковедения: «Прощальный» обрядовый комплекс пудожской свадьбы // Очерки исторической географии: Северо–Запад России. Славяне и финны. СПб., 2001. С.390–408. Там же см. библиографию работ автора по Пудожью.
• [3] Бернштам Т.А., Лапин В.А. Виноградье – песня и обряд // Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора. Л., 1981. С.7.
• [4] Песни Карельского края / Сост. Т.Краснопольская. Петрозаводск, 1977. С.254.
• [5] Колесницкая И.М. Фольклорная традиция южного Поонежья и верхнего Присвирья // Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора. Л., 1981. С.225–227.
• [6] Русская свадьба / Сост. А.В.Кулагина, А.Н.Иванов. М., 2001. Т.2. С.198–252.
• [7] Соколов Б. Два сказителя // Бахтина В.А. Фольклористическая школа братьев Соколовых. М., 2000. С.308–309.
• [8] Колобов И. Русская свадьба Олонецкой губ. Пудожского уезда, Корбозерской волости // Живая старина. 1915. С.54–62.
• [9] Кузнецова В.П. Свадебный обряд на Водлозере // Национальный парк «Водлозерский»: Природное разнообразие и культурное наследие. Петрозаводск, 2001. С.275.
• [10] Муллонен И.И. Заметки о топонимии Водлозерья // Природное и культурное наследие Водлозерского национального парка. Петрозаводск, 1995. С.192–197.
• [11] Русская свадьба… С.257–303.
• [12] Барсов Е. Свадебные причитанья Каргопольского уезда, Архангельского прихода // Олонецкие губернские ведомости. 1867. №№ 25, 26; Песни, собранные П.Н.Рыбниковым / Изд. подгот. А.П.Разумова, И.А.Разумова, Т.С.Курец. Петрозаводск, 1991. Т.3. С.89–104.
• [13] Краснопольская Т.В. Традиционное песенное искусство современного Пудожа // Народная музыка СССР и современность. Л., 1982. С.86–87.
• [14] Воробьева С.В. К вопросу о географическом распространении былин на Русском Севере (ареалы брачных связей и микрогеография былинной традиции на территории Заонежья) // Кижский вестник. Петрозаводск, 2001. №6. С.89.
• [15] Исторические границы и ареалы Обонежья по данным разных гуманитарных наук // Очерки исторической географии… С.410.
• [16] Логинов К.К. Основные компоненты традиционно–бытовой культуры русских Водлозерья // Национальный парк «Водлозерский»… С.268.