Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект №06-01-02065 а.

При современном многообразии подходов к пониманию традиции центром традиционной культуры может выступить любое объединение от школы боевых искусств, кружков ремёсел и туризма до духовного сообщества с историческим наследием и современной практикой. Понятие центра – не философское, ему присущ междисциплинарный характер, так как оно может обозначать точку в геометрической фигуре, теле, обычно получаемую пересечением линий, осей, плоскостей и обладающую каким-нибудь только ей присущим свойством. Существует понятие центр тяжести, как специальный термин, или в переносном значении – самое главное, основное, суть. Центр обозначает срединную, главную часть чего-нибудь, ядро. В функциональном смысле центр – это узел, стержень или ось. Точка, на которой сходятся или расходятся силовые линии. Центр предполагается почти во всех географических понятиях. Существует центр региона, страны, города, села. Центр – это город или иной населённый пункт, отмеченный своеобразием. Но также мы говорим о центре мироздания, концепции, аргументации, научной мысли. Центр – это место сосредоточения или важный пункт. Под центром понимается высший руководящий орган или органы, генерирующий директивы или главенствующее, ведущее учреждение какой-нибудь отрасли. Существование центра, очевидно, предполагает наличие периферии. В таком случае центр характеризуется универсализмом и рефлективностью, в отличие от периферии с её частичностью и обыденностью. Все определения тем или иным образом могут применяться для обозначения особенных форм исторических жизни, то есть локальных вариантов культуры. Только центр, осенённый высшим божественным началом, становится истинным центром культуры в реальном времени и наличной жизни. Так только явление личности Богочеловека – Христа, по мнению В.С.Соловьёва, стало подлинным центром истории человечества [1] . Таким образом, центры российского православия во всём их социокультурном многообразии должны стать предметом специального исследования. Особое место в нём должно быть уделено старообрядческому сообществу, где основополагающее значение имеет духовная традиция, что наиболее адекватно соответствует критерию истинности или подлинности историко–культурного центра. Понятие центра культуры, факторы его развития, содержательные показатели практически не становились предметом обсуждения и осмысления. Старообрядчество развивалось в координатах духовных центров, и их изучение позволяет восстановить его подлинную историю. Поморье, Ветка и Стародубье, Причудье, Латгалия, Санкт–Петербург, Москва, Кавказ, Гуслица, Поволжье, Урал, Сибирь и многие другие старообрядческие центры представляют собой различные модификации бытования традиционной культуры. Как правило, они играли выдающуюся роль в освоении территорий, развитии природопользования и предпринимательства, сохранении и приумножении традиций, являясь в то же время своеобразными аккумуляторами культурных ценностей. Старообрядцы сами отмечали исключительную роль в их жизни духовного начала: «…старообрядческая церковь, находясь в постоянном преследовании правительством, будучи предоставлена только своим собственным духовным силам, являясь в своей внутренней жизни совершенно свободной и независимой от власти, тем самым подтверждает собой светлый и бесспорный пример того, что не всегда писаные законы дают право на существование, и что сущность и сила жизни даёт обществу его внутренняя духовная связь» [2] .

Старообрядческие центры возникали по–разному. Есть свидетельства о старообрядческих сообществах, оставшихся на принципах Старой Веры, и принявших впоследствии переселенцев из других мест, где гонения были невыносимы. Очевидно, определённая часть москвичей, жителей Дона, Прибалтики, Поморья, Поволжья, Урала и Сибири, «не удаляясь от благословенных мест», не вступая в полемику, продолжали следовать традиции. В устной истории начало староверия в селе Воскресенском на Волге неизменно относят ко второй половине ХVII в., ряд общин Латгалии начинают свою историю с 1650-х гг. Но большая часть исторических центров староверия связана с уходом, бегством, переселением, которые носили скорее адаптивный, нежели, протестный характер. Наиболее выраженный протест можно усмотреть , главным образом, в восстании и уходе казаков под предводительством атамана Игната Некрасова. Труднодоступность, а порой изолированность новых мест способствовали консервации традиций, и привлекали новые волны единомышленников, среди которых было немало сторонников разгромленных стрелецких бунтов, хотя их участие в основании центров многим современным исследователям представляется неправдоподобным, но факт широкого бытования этой легенды отрицать невозможно. Ещё в ХIХ в. было подмечено, что все подобные удалённые территории, в том числе и под Москвой (Гуслица, Шуваловщина под Вереёй, близ Боровска, Круговщина под Клином) населялись преимущественно старообрядцами [3] . Так возникали центры на Северном Кавказе, в Верхокамье; поблизости от ещё малоосвоенных берегов Средней Волги появилась Самодуровка – «вторая Москва», населённая беглыми москвичами, что получило закрепление на страницах местной летописи.

В то же время создание Ветки и Стародубья, Причудья в современной Эстонии, Белой Криницы в современной Украине, нацеленных, в первую очередь, на сохранение духовных традиций, протекало во вполне благоприятных условиях жизни и первоначально при более снисходительной, отчасти способной к диалогу, власти. Известны факты, когда власть, разгромившая один центр, например, Ветку, создавала новые на Алтае и в Забайкалье.

С течением времени переселение старообрядцев принимает характер осознанного выбора, где на первое место выступают факторы сохранения общины как целостности в лучших для существования условиях. Так, в начале ХХ в. часть староверов – поморцев из Сувалок (современная Польша) и Литвы – отправляются в США, где со временем создаётся новый центр староверия.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В то же время начинается возвращение в Россию отдельных групп липован и казаков–некрасовцев из Румынии, Болгарии и Турции. В 1926 г. на одном из своих собраний казаки–некрасовцы уже не в первый раз тайно от местных властей направляют своих ходоков в Стамбул в Советское посольство с величайшей просьбой разрешить им вернуться на Родину, «ибо, нету у них силушки оставаться на чужбине»: «солнце скрылось за гарою, извалилась тишина, как и все русскии далины, ани кличут к берягам, ани плачут, слезы льются, с гор патоки с гарямык…». Но вопрос о переселении в Россию так и не был решен. В 1961 году выбирают новых ходоков, в том числе В.П.Саничева, на плечи которого и легла основная работа по переселению «мира» на родину. Как пишет А.В.Миронова, дочь Саничева, «турецкие власти пугали казаков, что в России жить невозможно. Приезжали представители из Америки, агитировали ехать жить в Америку, обещали «золотые горы», но люди, жившие надеждой увидеть землю предков, ступить ногой на землю русскую, услышать речь христианскую, не замечали никого. И лишь те, кому золото дороже памяти, обагренной кровью предков, русского языка, души христианской, польстились на золото – ушли в Америку. Их было 8 семей. 22 сентября 1962 г. зарей мы вступили на землю предков, мы пришли до своего языка, сто цветов открылось у нас в думах. Мы исполнили завет Игната Некрасова – кровь не замаралась и язык 250 годох сберегли» [4] , – так вспоминал В.П.Саничев.

Долгие поиски предшествовали поселению на Кубани согласия староверов–беспоповцев, не приемлющих общин во главе с А.К.Килиным, а именно там раскрылся его писательский талант, где велась переписка практически со всем старообрядческим миром.

В наши дни появление и возвышение центров всё более обусловлено деятельностью активных последователей Старой веры – наставников, священников, глав старообрядческих обществ. В этой связи нельзя не назвать о. В.Шамарина (СПб.), оо. Евгения и Геннадия Чуниных (Ржев–Москва–СПб.), П.Г.Варунина (Тарту), о. П.В.Половинкина (Самара), о. А.Е.Хрычова (Казань) и многих других, перечислить которых просто невозможно. Очевидно, что важную роль в становлении центра играют выдающиеся деятели староверия, обладающие, по определению социологов, высоким личностным статусом культурного типа, которые строго соблюдают определённые принципы, и, не занимая, как правило, высоких официальных должностей (да старообрядцы были и практически лишены такой возможности) являются своего рода эталоном для сообщества. Они «не только знают свою культуру, но и верят в неё», поэтому, как правило, стремятся отдавать предпочтение старым, проверенным, культурным способам, но одновременно знают, как принимать новое, чтобы оно не разрушало, а развивало традицию. Наряду с культурным или «эталонным» статусом выделяют «деятельный» личностный статус, носитель которого «реализует какую–либо культурную ценность» («ему важна цель»). Действительно, наставники, священники близки к образу «эталонного» лидера, ведущими показателями которого являются бескорыстие, беззаветное служение, чистота.

Такое деление на лидеров эталонных или духовных и деятельных, возможно, обнаруживается в эмпирических исследованиях. Но собственно для старообрядчества характерно было, как правило, соединение этих характеристик. Такова была суровая реальность старообрядческой истории. К ним можно отнести отцов старообрядчества, начиная с протопопа Аввакума, а также Денисовых на Выге, Феодосия (Ворыпина) на Ветке, И.А.Ковылина в Москве, Л.Ф.Пичугина в Поиме, учредителей и попечителей московского Рогожского кладбища, Я.Е.Ларина на Нижней Волге, А.К.Килина, жившего на Кубани, но известного повсюду, где жили последователи согласия «не приемлющих общин» и многих сотен других более или менее известных.

Важно отметить, что некоторые центры сложились и развивались, главным образом, именно благодаря той или иной личности. Бесспорна выдающаяся роль в основании и развития Выголексинской обители братьев Денисовых; в становлении Преображенского кладбища в Москве – (своего рода «центра в центре») - И.А.Ковылина. Пензенское село Поим со временем стало известным центром полемики в связи с деятельностью начётчика Л.Ф.Пичугина. Появление старообрядческого центра в США, сначала на Аляске, а затем в Орегоне, во многом связано с семьёй Прохора Мартюшева, часовенного по происхождению, одиссея которого началась на Дальнем Востоке, пролегла через Китай, Бразилию, США и завершилась в 2006 г. в Монтане (иноком основанного им монастыря).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В то же время можно назвать центр, где роль одного лидера была минимальна, а в основе процветания и возвышения его культурной системы, стояло практически всё старообрядческое сообщество. Речь идёт об уникальном подмосковном центре старообрядческой культуры в Гуслицах. Возникновение и жизнедеятельность его обусловлены целым рядом факторов: своеобразием его географического положения, скудностью земель, в связи с чем было необходимо развивать всевозможные промыслы. Так Гуслицы стали всероссийским центром книгописания и иконописи, изделия которых распространялись не только по всей стране, но и в зарубежные общины.

В основу типологии центров могут быть положены разные основания, к которым можно отнести историко–культурную и духовную обусловленность его формирования, особенности историко–географических условий, своеобразие хозяйствования и предпринимательства, развитие народных промыслов и искусств. Особое значение имеет книжность, так как с точки зрения истории книги можно исследовать всю совокупность социально–исторической проблематики того или иного центра.

Данное сообщение – это лишь наброски подхода к теме. Необходимо дальнейшее исследование, систематизация и описание локальных центров традиционной культуры, что может объединить научные силы и позволит представить целостную картину старообрядческой культуры.

• [1] Андреева М.А. "Ось" истории и философия культуры: П.Я.Чаадаев – Вл.Соловьёв // Конференция "Третий Российский философский конгресс "Рационализм и культура на пороге III тысячелетия" (Портал auditorium.ru).
• [2] Российская государственная библиотека, ф.246, к.214, д.21, л.3–6.
• [3] Ордынский И.И. О народных названиях местностей Московской губернии // Сборник материалов для изучения Москвы и Московской губ., издаваемый Московским губернским статистическим комитетом. М., 1864. Вып.1. С. 1–12, 33–44.
• [4] Миронова А.В. Рассказ о жизни своих соотечественников (рукопись, готовится к печати).