Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Вопросы, связанные с собиранием и интерпретацией устного народного творчества Карелии, начали интересовать исследователей задолго до становления большевистской эпохи. Специфика исторического развития края, заключавшаяся, в частности, в отсутствии здесь крепостной барщины, воплотилась в особенной северной эстетике, сохранившей идеалы старинного поэтического слова. Несмотря на бытовавший в общественном мнении XIX – первой половины XX вв. мрачный статус Карельских земель [1] , еще до революции 1917 г. здесь были заложены крепкие традиции исторического краеведения, ставшие основой для последующего планомерного изучения памятников местной культуры, начавшегося в период 1920-х гг.

С последней четвертью XIX в. в России связывают организационное оформление исторического краеведения. В это время вопросами локальной истории начинают заниматься члены губернских статистических комитетов и губернских архивных комиссий, кроме того, устанавливаются традиции музейного краеведения, появляются специальные общества изучения местного края. Для Карелии официальной датой зарождения краеведческой традиции стал 1913 г., отмеченный появлением Общества изучения Олонецкой губернии (ОИОГ) [2] , объединившего знатоков истории, археологии и этнографии края. Посильный вклад в изучение местного фольклора внесли известные граждане Петрозаводска: А.П.Воронов [3] , Н.С.Шайжин, Е.В.Барсов. В 1830-х гг. образы карельской обрядовой поэзии нашли яркое воплощение в творчестве финского фольклориста Элиаса Леннрота, составителя эпической поэмы «Калевала». Романтические элегии русского поэта Федора Глинки, волею судьбы оказавшегося в карельской ссылке, также были основаны на местном этнографическом опыте. Суровый Карельский край неоднократно воспевали в своих работах П.Н.Рыбников и А.Ф.Гильфердинг. Во второй половине XIX в. эти фольклористы в разное время посетили более пяти уездов Олонецкой губернии, зафиксировали былины Рябинина, Сорокина, Романова, Щеголенкова, Лазарева, собрали большой эпический материал. Изучали они и духовные стихи, особо чтимый в народе образец художественного слова, среди них, отметим наиболее важные, исследование которых продолжается до настоящего времени: «Алексий человек Божий», «Егорий Храбрый», «Аника воин», «царь Соломон». Павел Николаевич Рыбников, кроме того, вел активную собирательскую деятельность, коллекционировал древние предметы, каменные орудия местного происхождения, часть из которых впоследствии была передана в Олонецкий музей [4] . Интересное воплощение разработка ярких этнографических сюжетов, связанных с фольклором, нашла и в работах исследователей В.Д.Лысанова и М.Правдина [5] . Отметим также, что в 1878 г. Олонецкую губернию, с целью выявления особенностей живой народной речи, посетил профессор Варшавского университета М.А.Колесов, опубликовавший по результатам поездки книгу «Заметки о языках и народной поэзии в области северно–русских наречий» [6] .

После Октябрьской революции начался новый важный этап в развитии нашей страны. 1917–1927 гг. стали одним из наиболее прогрессивных периодов развития Карелии. Первое десятилетие новой власти совпало с уникальным явлением в научной и культурной жизни России, именуемым «золотое десятилетие» краеведения [7] . В этот период формировались основы советской культуры, складывалась советская идентичность. После 1917 г. перед правительством большевиков встала задача культурной модернизации национальных окраин. Новая власть возвела слово, облеченное в печатную форму, на небывалую высоту. Значение фольклора, отражающего мировоззрение народа, возросло. Можно говорить о том, что в начале 1920-х гг. формируется новое понимание фольклора, как возможного мощного орудия в руках партии. Подобное отношение к культурному достоянию страны укладывалось в рамки концепции политизации культуры, прослеживающейся со второй половины 1920-х гг. и особенно в 1930-е гг. С точки зрения марксистско–ленинской исторической науки, фольклор представлял собой ценный источник, отражающий этапы классовой борьбы и настроение масс. В.И.Ленин неоднократно акцентировал внимание на том факте, что с помощью фольклора можно и нужно отслеживать изменения в современной народной психологии [8] . Так, одной из задач советской науки стало конвертирование фольклора из состояния «мертвого капитала» в действенное орудие для борьбы за новую жизнь. Изучение фольклора планировалось проводить по двум направлениям: для науки и в качестве воспитательно–идеологического средства, предназначенного для широких слоев населения.

В 1923 г. по инициативе местных краеведов и общественных деятелей: В.И.Крылова, Л.Г.Гершановича, Б.А.Потапова, А.Н.Лескова Общество изучения Олонецкой губернии было преобразовано в Общество изучения Карелии (ОИК) [9] . С точки зрения работы по собиранию фольклора, интересна одна из инициатив Общества по подготовке издания краеведческой хрестоматии. [10] Комиссия, созданная по этому поводу, занималась сбором и обработкой разнообразных материалов краеведческого характера, среди которых важное место занимал современный фольклор, представленный частушками, приметами, пословицами и поговорками «на злобу дня». Современный фольклор, представленный для публикации в хрестоматии, ориентировал читателя на нужные идеи и настроения в области социальных отношений и отражал принципы социалистической культуры:

Нам не надо чики–викиНа высоких каблуках,Лишь бы девушка рабочаяХоть в рваных сапогах!

Не кукуй кукушка в лесе,Вылетай, да помоги коБедняку Совет защита,Буржую горюшко [11] .

Популяризации современного фольклора, в основном антирелигиозной и антикулацкой направленности, способствовала деятельность литературного кружка А.М.Линевского, возникшего на рубеже 1920-х–1930-х гг. при Карельском музее. Литературный кружок функционировал сравнительно недолго, с июля 1929 г. по декабрь 1930 г., тем не менее, история этого кружка нашла продуктивное продолжение [12] . Членами кружка в основном были молодые рабочие Онежского завода, собиравшиеся по вечерам, в выходные и праздничные дни сначала в помещении музея, а затем в краеведческом кабинете [13] Публичной библиотеки. Одним из результатов деятельности кружка стала публикация литературно–художественного сборника «К 10–летию Советской Карелии (1920–1930)», в котором печатались начинающие местные поэты и писатели: Иван Петровский, Ялмар Виртанен, Николай Калинин, Борис Леонтьев, Сергей Норин, Иван Кутасов, Степан Брызгин, Аркадий Фокин, Климентий Громов, а также краеведы А.М.Линевский (с рассказом «К петуху на суд») и С.А.Макарьев [14] (с очерком «На заре десятилетий»). Особое внимание молодые литераторы уделяли современному фольклору, который благодаря своей яркой эмоциональной окраске был популярен у населения:

Раньше были попу сборыЗдесь с кадилом у ворот,А теперь уж в том собореВесь обедает народ

Трактора гудят на поле,Коллективом труд кипит.Кулака мы раскулачим, –Пусть нам больше не вредит [15] .

В 1931 г. в Карелии было организовано первое комплексное научно–исследовательское учреждение – Карельский научно–исследовательски институт (КНИИ), ставший базой для развития академической науки в Республике [16] . Первым почетным директором Института был Э.А.Гюллинг, заместителем директора назначили С. А. Макарьева. В рамках КНИИ работу по собиранию фольклора проводили сотрудники этнографо–лингвистической секции, здесь хочется отметить увлеченных собирателей и краеведов И.М.Дурова, А.Н.Нечаева, Н.Н.Виноградова, В.Я.Евсеева.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Активизация собирания фольклора произошла к 1934 г., что было связано с подготовкой к I Всесоюзному съезду советских писателей. Тон задавал А.М.Горький, подчеркивавший в своих выступлениях высокое художественное значение фольклора, он советовал начинающим писателям использовать народную поэзию в своем творчестве. Краеведческим организациям предлагалось начать систематическое собирание образцов устного народного творчества и всех материалов с ним связанных. Конечно, собирать фольклор рекомендовалось с точки зрения «идеологической благонадежности» [17] , при этом особое внимание традиционно уделять агитационному фольклору, в первую очередь, антирелигиозной и антикулацкой направленности [18] . В мае 1934 г. по приглашению оргкомитета Союза советских писателей представители КНИИ участвовали в Московской выставке, посвященной национальной литературе и музыкальному творчеству.

В первой половине 1930-х гг. работа с устным народным творчеством в основном сводилась к сбору разных видов фольклора, учету местных сказителей, составлению карт распространения фольклора по районам Карелии, руководству местными собирателями и подготовке к печати фольклорных сборников и исследований. По результатам научной деятельности весь материал направлялся в вышестоящие краеведческие инстанции, например в Фольклорную комиссию Института антропологии и этнографии АН СССР в Ленинграде. Помимо этого, копии собранных материалов хранились в местных краеведческих организациях и у самих собирателей. Постепенно в КНИИ сложилась собственная фольклорная группа, под руководством А.Н.Нечаева, основной задачей которой было накопление фольклора. В результате достигнутого соглашения с зимы 1931 по 1932 гг. карельскими и ленинградскими исследователями был проведен ряд совместных экспедиций под руководством А. М. Астаховой и А. Н. Нечаева в Заонежскийи и Пряжинский районы, а также Карельское Беломорье. К 1934 г. исследователями был собран богатый материал – около 9000 единиц хранения по русскому фольклору всех видов, около 2000 – по вепсскому, 1 200 – по карельскому. Плюс к этому – 150 музыкальных записей [19] . К 1934 г. в КНИИ был подготовлен к печати ряд научно–исследовательских работ по вопросам карельского фольклора. Среди них большой фольклорный сборник, в редакционную комиссию которого входили С.А.Макарьев, М.К.Азадовский и А.Н.Нечаев. В планах секции было открытие фольклорного архива для посетителей, а также публикация части архивных материалов в журнале «Ринтама».

В 1935 г. В.Я.Евсеевым в Пряжинском районе КАССР была произведена запись неизвестных до того времени рун Калевалы, в которых главный герой поэмы Вяйнямейнен выступал в роли женщины [20] . Исследователи отмечали, что в данной руне, не вошедшей в изданную Леннротом «Калевалу», ярко прослеживались следы древней матриархальной традиции. Пряжинские руны, записанные В.Я.Евсеевым и обработанные сотрудником фольклорного архива КНИИ Н. Н. Виноградовым, впоследствии исполнялись артистами национального театра Карелии в опере «Дева Похьелы», написанной Оскаром Мериканто.

В 1930–х гг. карельские краеведы начали разрабатывать новые направления в работе с фольклором, среди них фольклорный туризм и музыкальный фольклор. В рамках первого направления планировалось проведение в КАССР экскурсионно–туристической работы с фольклорным уклоном, в частности, знакомство туристов с былинами, рунами, северными сказками и прочими видами устного творчества. Изучение и популяризация народного музыкального творчества Карелии связано с именем известного краеведа и деятеля культуры В.П.Гудкова. Ансамбль «Кантеле», созданный в 1936 г., при поддержке и непосредственной помощи партийных и советских организаций, – читаем в материалах по истории ансамбля, – призван пропагандировать лучших образцы «народного музыкального, хорового и танцевального творчества карелов, вепсов, финнов, произведений советских и зарубежных композиторов, наследия русской и западной классики» [21] . Действительно, репертуар «Кантеле» был основан на богатом фольклорном материале и включал жанрово–игровые танцевальные картинки, плавные хороводы («Заонежская кадриль», «Соперницы», «Старая деревня», «Молодица»), поморский игровой танц («Уточки»), карельский танец с лучинками («Ристу–пяре»), карельские и финские народные песни, исполняемые под аккомпанемент кантеле. Среди первых участников национального ансамбля отметим Г.Вильянена, В.Алимпиева, А.Ходякова, В.Озерова, Т.Багиева, А.Артамонова, Н.Черноярова, М.Линдстрема, Ф.Козина, Л.Каргулева.

Вторая половина 1930–х гг. известна трагическим прерыванием краеведческой традиции в Карелии. После 1935 г. на волне борьбы с так называемой «финнизацией края», финское руководство КАССР было снято с должностей и репрессировано [22] . Репрессии 1937–1938 гг. коснулись многих краеведов Республики. Основной удар принял на себя КНИИ. Волна репрессий прокатилась практически по всем подразделениям Института. Осенью 1937 г. органами НКВД КАССР были арестованы по обвинению в создании так называемой контрреволюционной националистической шпионско–повстанческой организации директор института В.Я.Никандров, заместитель директора С.А.Макарьев, руководитель фольклорной секции КНИИ А.Н.Нечаев. Вслед за ними репрессированы были работники этнографо–лингвистической секции Н.Н.Виноградов, Н.В.Хрисанфов, Э.А.Хапалайнен, И.М.Дуров, В.Я.Евсеев, Е.П.Ошевенская [23] . Основными причинами, повлекшими за собой обвинения в якобы антисоветской деятельности, были «вредительские» научные связи некоторых сотрудников КНИИ с финскими буржуазными историками, а также обнаруженные органами НКВД «контрреволюционные материалы» (частушки, анекдоты, песни и пр.), собранные совместно с фольклорной группой Ленинградского Института антропологии и этнографии АН СССР. О подлинном характере «контрреволюционных частушек» в настоящее время судить сложно, так как данные улики из материалов дел исчезли еще в советское время [24] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] В царское время Карелия действительно была местом ссылки, что отразилось в негласном названии «подстоличная Сибирь», позднее в представлениях советских граждан – «тундра», «место, сплошь населенное социально вредными элементами, т.н. соловчанами». См.: Научный архив Карельского научного центра РАН (НА КарНЦ РАН), ф.1, оп.3, д.121, л.8 (Отчет старшего научного сотрудника КНИИ Линевского А.М. о работе павильона КАССР на выставке науки, техники и культуры в Ленинграде (август–сентябрь 1934 г.)).
• [2] См.: Кораблев Н.А. Общество изучения Олонецкой губернии (1913–1918) // 50 лет Карельского научного центра РАН: Юбилейная научная конференция. Петрозаводск, 1996. С.220–222.
• [3] Воронов Андрей Петрович, уроженец г. Петрозаводска, впоследствии жил и работал в Петербурге, всю жизнь собирал материалы о своей «малой родине». См.: Григорьев С.В. Биографический словарь: Естествознание и техника Карелии. Петрозаводск, 1973. С.77.
• [4] Кочкуркина С.И. Народы Карелии: история и культура. Петрозаводск, 2005. С.8.
• [5] См.: Лысанов В.Д. Досюльная свадьба: Песни, игры и танцы в Заонежье Олонецкой губернии / Собр. и изложено в драм. форме В.Д.Лысановым. Петрозаводск, 1916; Правдин М. Народная поэзия в Олонецкой губернии, преимущественно былины, по материалам А.П.Воронова // Известия О–ва изучения Олонец. губ. 1917. №4/8. С.153–157.
• [6] НА КарНЦ РАН, ф.1, оп.35, д. 42, л.1 (Заметка о посещении Олонецкой губернии профессором Варшавского университета М.А.Колесовым с целью изучения народных говоров).
• [7] См.: Шмидт С.О. «Золотое десятилетие» советского краеведения // Отечество: Краеведческий альманах. М., 1990. С.11–27.
• [8] См.: Бонч–Бруневич В.Д. Ленин о поэзии: Набросок воспоминаний.// На литературном посту. 1931. №4. С.4–8.
• [9] См.: Крылов В.И. Основные задачи нашего краеведения // Вестник Карело–Мурманского края. 1925. №14. С.9–10.
• [10] НА РК, ф. 630, оп.1, д.4/351, л.2. Материалы для Краеведческой хрестоматии.
• [11] Там же, л.5.
• [12] Впоследствии на основе литературного кружка сформировалась русская секция Карельской ассоциации пролетарских писателей (КАПП), многие члены которой в 1934 г. вошли в состав русской секции Союза советских писателей Карелии.
• [13] «Краеведческий кабинет», а не отдел, как в настоящее время. Стилистика начала 1930–х гг.
• [14] Степан Андреевич Макарьев, с 1928 г. директор Карельского Краеведческого музея, с 1931 г. заместитель директора Карельского научно–исследовательского института (КНИИ). В 1937 г. репрессирован, посмертно реабилитирован.
• [15] КАПП-овские частушки из литературно–художественного сборника «К 10-ти летию Советской Карелии 1920–1930».
• [16] НА КарНЦ РАН, ф.1, оп.3, д.2, л.37 (Положения, докладные записки и другие документы по вопросу организации КНИИ за 1931 г. 189 л.).
• [17] Чичеров В.И. Фольклор как средство агитации и пропаганды // Советское краеведение. 1934. №8. С.13–23.
• [18] Соколов Ю.М. О собирании фольклора // Советское краеведение. 1935. №12. С.12–17.
• [19] НА КарНЦ РАН, ф.1, оп.32, д.138, л.4.
• [20] НА КарНЦ РАН, ф.1, оп.3, д.164, л.27–28 (Постановления, тезисы, переписка по вопросам развития краеведения в Карелии).
• [21] НА Карельского государственного краеведческого музея, д. 1078, л.6 (Материалы по истории «Кантеле». Воспоминания Е.Е.Клюхина о работе с В.П.Гудковым над созданием кантеле).
• [22] См.: Кангаспуро М. Взлет и падение красных финнов // Север. 1997. №11–12. С.114–123.
• [23] Репрессированные сотрудники КНИИ, о которых идет речь в данном случае, реабилитированы, все обвинения сняты за отсутствием состава преступления.
• [24] Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Карелия, ФУД, д.11304 (Виноградов Н.Н.).