Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Работа посвящена ранее не раскрытым сторонам существования поморского скита на притоке Печоры Цильме, в частности, особенностям топографии и хозяйственной жизни поселения, сохранившего свою структуру и особую роль как одного из духовных центров старообрядчества и после официального запрещения; рассмотрена вероятность происхождения из Цилемского скита сакральных артефактов, обнаруженных авторами в экспедициях последних лет.

Ключевые слова: старообрядчество; Цилемский (Омелинский) скит; икона; устные мемораты;

Summary: The study is devoted to previously undisclosed aspects of the existence of the Pomor skete on the tributary of the Pechora Tsilma, in particular, to the features of the topography and economic life of the settlement, which retained its structure and special role as one of the spiritual centers of the Old Believers even after the official ban. The probability of the origin of sacred artifacts from the Tsilemsky skete, discovered by the authors in the expeditions of recent years, is considered.

Keywords: оld Believers; Tsilemsky (Omelinsky) Skete; icon; oral memorials;

Цилемский (Омелинский) поморский скит – одно из множества малоизвестных старообрядческих поселе ний Русского Севера. Он располагался на притоке Печоры Цильме, связывавшей его с крупным староверским селом – Усть-Цильмой, ныне центром Усть-Цилемского района Республики Коми. Первая известная запись о нем в официальных документах относится к 1813 г.; в 1831 г. о нем узнают в Архангельской епархии, а уже в 1844 г. начинается разорение и преследование скита властями [1] . [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Деревня Омелино, выселок Цилемский / Омелино – так именуется селение в последнее столетие своего существования до 1949 г. Во время Великой Отечественной войны из Омелино были призваны на фронт 17 мужчин, и ни один не вернулся [2] . Это был последний удар по приходившему в упадок селению, которое и без того много десятилетий расставалось со своими жителями, переселяющимися в деревни ниже по Цильме [3] , на ее приток Тобыш, а также в Койнас (Архангельская обл.) и в другие деревни Мезени.

Сведения об Омелино скупы. Как одно из трех старообрядческих поселений округи оно упоминается Н. Е. Ончуковым [4] . Как о центре грамотности и книжной культуры о нем писал В. И. Малышев, нашедший не сколько рукописных сборников, принадлежавших омелинцам. Исследователь относит основание Омелинского общежительства к середине XVIII в. [5] Действительно, если бы скит существовал раньше, его вряд ли обошла бы воинская карательная команда, разорившая в1743 г. Великопоженский (на реке Пижме, притоке Печоры) идру гие монастыри, и Омелино уже тогда получило бы свою первую печальную известность. Краевед А. В. Новиков собрал архивные сведения о Цилемском ските и данные о судьбах жителей Омелино, изложив варианты леген ды о его основании еще в XVII в. неким старовером Емельяном-Омелькой (отсюда и версия происхождения топонима) или нижегородцем Антипой [6] .

Фольклорно-археографические экспедиции Сыктывкарского государственного университета со второй половины 1980-х гг. по настоящее время записали в Усть-Цилемском районе большой корпус устных рассказов об Омелино. Авторы этой статьи с помощью местных жителей в 2020 и 2021 гг. совершили поездки на место Цилемского скита и обследовали его. Фотографии с квадрокоптера помогли детализировать информацию космоснимков из Интернета.

В районе Омелино Цильма течет в генеральном направлении с юга на север, сильно петляя. Омелино рас полагалось напротив одной из излучин реки, где русло отклоняется к востоку и, упираясь в высокий земляной берег (Собачью щелью), берет курс на запад, затем снова поворачивает к северу. Внутри излучины заметны следы старицы. Ее рукав представляет собой наиболее близкий в настоящее время водный подход с северной стороны к началу подъема на невысокое плато с остатками бревенчатых срубов деревни. Не исключено, что в прошлом старица была проходимой, а выход на берег – удобнее. Река могла быть в этом месте широкой и мелкой, что дает нам вариант истолкования топонима «Омелино» как место «о мели».

Омелинская поляна размером примерно 100 × 200 м вытянута в почти меридиональном направлении (рис. 1). С севера она ограничена речной поймой, с востока – ручьем, сразу за которым начинается подъем к кладбищу. Эти две стороны омелинского прямоугольника остаются неизменными, вероятно, со времени основания селения. Южная и западная стороны обрамлены молодым лесом; очевидно, что с этих направлений он постепенно съедает омелинскую территорию, поглощая следы прошлой жизни. При этом центральная часть бывшего жилого пространства, как и полей, остается нетронутой лесом. Устьцилёмы, посещающие Омелино, связывают незарастание площади с особыми свойствами священного места [7] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Видимые остатки небольших хозяйственных строений располагаются по периметру поляны преимущест венно с северной и западной сторон, центр свободен. Рельеф полегшей в середине периметра травы передает контуры довольно большого по площади прямоугольника. Вероятно, это место бывших культовых строений Омелинского скита. По устным данным, монастырь располагался в центре, окруженный домами деревни [8] . Последняя часовня деревни Омелино, построенная, вероятно, после манифеста Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» (1905), находилась уже на первой линии домов, обращенной к реке.

Планировка Омелино принципиально напоминает топографию главных селений Выго-Лексинского общежительства с сакральными сооружениями в центре в ок ружении жилых и хозяйственных построек. Скорее всего, Цилемский скит создавался не только по идейному, но и ар хитектурному подобию Данилова и Лексы. Возможно, в планировке следовал ему и Великопоженский скит. Но Выгореция сохранилась в чертежных планах и лубоч ных рисунках, на месте Великопоженского монастыря – деревня Скитская с обычной системой улиц, а в Омелино остались предметные следы старинной организации места.

Единственное бревенчатое сооружение, находяще еся за ручьем, в той же зоне, что и «селение мертвых» – кладбище – это овин. Где-то неподалеку находилась и кузница.

Поле для выращивания зерновых находится метрах 50-ти южнее омелинской поляны. Оно представляет со бой неправильный овал размерами примерно 80×120 м. Лес постепенно сжимает его со всех сторон. К востоку от поля в лесу обнаружено несколько упавших прясель ных столбов с отверстиями для горизонтально устанав ливавшихся жердей.

Крутой подъем за ручьем выполаживается, давая место кладбищу. Кладбищенский склон сегодня порос деревьями, но в старинные времена «отеческие гробы» были видны из любого места Омелино. Сейчас все еще заметны некоторые могилы с подгнившими голбцами, на них – не всегда читаемые неглубокие граффити, сделанные ножом. Поперек кладбища проходит заросшая колея гусеничной техники геологов советского времени.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Семья потомков одного из омелинских родов, проживающая в усть-цилемской деревне Нонбург, недавно возвела памятный крест на месте скита и начала ухаживать за местом упокоения, заменять могильные столби ки на новые. Нам повезло обнаружить снесенные в кусты два голбца вековой давности с ложами для резных голгофских крестов (рис. 2). Интересно, что на этих, очевидно, самых старых голбцах, нет никаких надписей. На нескольких еще стоящих голбцах зафиксированы неглубокие выемки для литых иконок, буквы и подобия родовых знаков, даты смерти: 1918, 1922, 1926, 1930. Ни годов рождения, ни полных имен. Трудно избавиться от впечатления, что информация об усопших сознательно скрывалась: кто жил и умер в скиту, имел ли он вид на жительство, к какому селению был приписан.

Обобщая письменные источники и устные рассказы устьцилёмов об Омелино, можно говорить о том, что после формального запрещения монастыря в середине XIX в. общинная религиозная жизнь в Омелино продолжалась. Так, устьцилёмка 1908 г. р. сообщила, что ее бабушка, родом с Мезени, некоторое время жила в Омелино как послушница в монастыре («…Там монастырь был. […] Чем-то она болела и пообещала от себя, шобы прожить год в монастыре. А у их скот и лошади тоже были – жили ведь чем-то. Ну, на их тоже и робить надо, дак вот она там шобы робить и молиться») [9] . Учитывая биографические данные, можем сделать вывод, что еще как минимум в 1890-х гг. Омелино оставалось для жителей округи центром духовной практики. К последним десятилетиям XIX в., а также ко времени накануне коллективизации, а возможно, и несколько более позднему, относятся воспоминания устьцилёмов о паломничестве в Омелино «по овету» (обету) на оленях в зимнее время [10] . Жительница деревни Нонбург 1912 г. р., вышедшая замуж в Омелино, по сещала там «часовню-церковь» («Там часовня была, образов много было, сколько полок – всё образа. Я когда вышла замуж-то там дак, ходила в церкву, как церквой называли») [11] . После закрытия деревни часовня была сплавлена в Нонбург, где использовалась как помещение начальной школы, медпункта; в настоящее время это жилой дом.

В февральской экспедиции 2021 г. на божнице в одном из селений по Цильме нами была обнаружена необычная для данного региона голгофа. По общим пропорциям она близка к пижемской, но не имеет ни профилированной рамки, ни характерного узора, ни обводки дерев креста краской светлого тона (рис. 3) [12] .

На территории Усть-Цилемского района до настоящего времени не встречалось голгоф иного типа, кроме того, кото рый был концептуально выработан в Великопоженском скиту. Обнаруженная нами на Цильме голгофа – это второй случай отсутствия на множестве однотипных артефактов характерно го завитка – элемента, не являющегося канонической частью изображения и при этом постоянно воспроизводимого [13] . Мы допускаем, что смысловое значение этой детали пижемской голгофы – пламя великопоженского самосожжения, пламя по минальной свечи, лампады. Была ли эта деталь собственным творчеством наставников скита на Пижме или имела не столь распространенные, возможно, единичные прототипы, напри мер, в богатом вариантами голгоф Заонежье – мы пока не знаем, оставаясь в рамках предположений.

Если в резной голгофе как изначально намогильном атри буте была отражена память о трагическом переходе в иной мир насельников Великопоженского скита – самосожжении 1743 г., то объяснимо и постоянство огненного узора на пижемских гол гофах. Гари были и в других северных скитах, где могли изготовляться резные иконы, но, очевидно, в прочих монастырях это искусство не выработало устойчивых форм, непосредственно связанных с историей места. Обитатели ближних к Великопожне скитов могли подражать стилю ее голгоф, но деликатно воздерживаться от повторения образа огня, уважая право соседнего братства одноверцев на способ выражения их наследственной памяти. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

А. В. Новиков приводит списки книг и икон, опечатанных в Цилемском скиту в 1845 г. с целью отправки в Усть-Цильму [14] . В списке икон под номером 13 фигурируют два «образа деревянных крестов», они «выреза ны на досках и раскрашены красками» [15] , размер указан одинаковый: 1 четверть 2 вершка на 1 четверть 1 вер шок, т. е. примерно 26×22 см [16] . Таким образом, мы имеем как письменное упоминание резных деревянных икон в Омелино, так и реальные следы их бытования на голбцах омелинского кладбища. Возможно, голгофы без «огненных всполохов», как назвал загадочную деталь изображения знаток северного старообрядчества Д. В. Пересторонин [17] , являются произведениями цилемской киновии и ее наследников.

В том же приводимом А. В. Новиковым списке икон под номерами 7 и 11 упомянуты два образа Александра Свирского, «на верхней раме „Пресвятая Троица“», писаные на доске [18] . Размеры обоих образов «стандартные» для данной описи: 1 четверть 3 вершка на 1 четверть 2 вершка. Именно такой (с естественными при измере ниях пальцами неточностями) образ со сторонним латунным венцом обнаружен нами в ходе январской экспе диции 2022 г. в частном владении на Печоре [19] (рис. 4). В левом верхнем углу – кружок красного сургуча, судя по размерам – след печати священнослужителя официальной церкви. Возможно, это одна из опечатанных икон Цилемского скита. В январе 2023 г. нами сделана макросъемка иконы и взяты пробы красок. Вопрос о месте ее изготовления и уточнении датировки остается пока открытым.

Напомним, что нам не известно достоверно, когда и кто основал Цилемский (Омелинский) скит. Великий археограф В. И. Малышев сумел воссоздать вехи его истории через найденное им рукописное на следие. Большую исследовательскую, архивную работу провел краевед А. В. Новиков. Благодаря им мы зна ем, что это была поморская киновия даниловского толка, имеем представление о ее книжной культуре. В на стоящее время еще не упущена возможность дальнейшего изучения истории и художественного наследия скита путем обращения к народной памяти, путем исследования местных материальных свидетельств эпохи религиозного раскола.

Литература

1. Афанасьев А. В. Великопоженская икона: Фотоальбом. М., 2018.
2. Малышев В. И. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI–XX вв. Сыктывкар, 1960.
3. Новиков А. В. Цилемский скит. Исторический очерк. Архангельск, 2009.
4. Ончуков Н. Е. О расколе на низовой Печоре // Живая старина. 1901. Вып. 3/4. С. 434–452.
5. Пересторонин Д. В. Реки времен // Гонимое Правоверие: Каталог выставки к 400-летию со дня рождения протопопа Аввакума / авт.-сост. В. С. Погодин, А. И. Гордейчик. М., 2020. С. 72–91.

• [1] Новиков А. В. Цилемский скит. Исторический очерк. Архангельск, 2009. С. 76, 59, 62 и далее.
• [2] Там же. С. 98.
• [3] Одна из семей даже стала основоположницей деревни Нонбург в 150 км ниже по Цильме.
• [4] Ончуков Н. Е. О расколе на низовой Печоре // Живая старина. 1901. Вып. 3/4. С. 442.
• [5] Малышев В. И. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI–XX вв. Сыктывкар, 1960. С. 11.
• [6] Новиков А. В. Цилемский скит. С. 39–40, 50–51; см. также на с. 104.
• [7] См., например: «Вот так немножко вот по ручью вот кусты только подросли, а так в самой деревне нету вобшэ это нисколько леса, что странно, вот ничё не наросло. […] Вот поле, вот, пожалуйста, поле у Омелиных – ни одного дерева. Абсолютно ни одного! Хоть бы найдите! Ивняк – ни одной ветки! […] Ну, вот считается, так вот намаливали места, что ничего не росло. И столько лет!» (Фольклорный архив Сыктывкарского государственного университета им. Питирима Сорокина (далее – ФА СГУ), АФ 03421-77).
• [8] ФА СГУ, АФ 03317-69, АФ 03421-77.
• [9] ФА СГУ, АФ 0301-25.
• [10] ФА СГУ, АФ 03271-105, 03427-4.
• [11] ФА СГУ, АФ 0348-3.
• [12] Особенности этой голгофы описаны в докладе: Афанасьев А. В. Резные иконы «Голгофский крест» Усть-Цилемского ареала: новые находки // Иконопись и народные промыслы: их связь и взаимное влияние: конференция / ГМЗ «Ростовский кремль» (г. Ростов Великий, 22–24 июня 2022 г.). (В печати).
• [13] Первая такая голгофа (без завитка) опубликована: Афанасьев А. В. Великопоженская икона: Фотоальбом. М., 2018. № 117. (Электронная PDF-версия издания: https://territory.syktsu.ru/html/pdf.js/web/viewer.html?file=https://territory.syktsu.ru/etnokulturnoe-nasledie/ biblioteka/AfanasyevAV_Velikopozhenskaya_ikona.pdf).
• [14] Новиков А. В. Цилемский скит. С. 68–71.
• [15] Там же. С. 70.
• [16] Для всех икон размер указан без дробей, т. е. приблизительно; измерения, очевидно, проводились пальцами, как и предполагается при использовании данных мер длины.
• [17] Пересторонин Д. В. Реки времен // Гонимое Правоверие: Каталог выставки к 400-летию со дня рождения протопопа Аввакума / авт.-сост. В. С. Погодин, А. И. Гордейчик. М., 2020. С. 80.
• [18] Новиков А. В. Цилемский скит. С. 69, 70.
• [19] Подробнее см.: Афанасьев А. В. Резные иконы «Голгофский крест» Усть-Цилемского ареала: новые находки. (В печати).