Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В былинах неоднократно, в разных сюжетах и в связи с разными персонажами, может возникать монастырская тема - упоминаются монастыри, святые пещеры, пустыни, старцы и старицы, кельи и другие атрибуты монастырского мира. В статье предпринята попытка рассмотреть последовательно особенности реализации монастырской темы в былинах на двух уровнях: 1) лексическом; 2) мотивно-сюжетном.

Ключевые слова: былины; монастыри; Русский Север; мотивы и сюжеты; христианство; православие;

Summary: In the Russian bylinas, in different plots and in connection with different characters, a monastic theme may arise - monasteries, holy caves, poustyns, monks and nuns, monastic cells and other attributes of the monastic world are mentioned. The article attempts to consider consistently the features of the implementation of the monastic theme in the bylinas at two levels: 1) lexical; 2) motive-plot.

Keywords: bylinas; Russian epics; monasteries; Russian North; motives and plots; Christianity; Eastern Orthodoxy;

В былинах неоднократно может возникать монастырская тема - упоминаются монастыри, пустыни, старцы и старицы, кельи и другие атрибуты монастырского мира. Рассмотрим последовательно особенности реализации монастырской темы в былинах на двух уровнях: 1) лексическом; 2) мотивно-сюжетном [1] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Монастырская тема в былинах: уровень лексики. В большинстве рассмотренных нами текстов упоминается именно монастырь (в 84 текстах, записанных от 57 сказителей). В 11 текстах (от 7 исполнителей) используется лексема «пещеры», в 6 текстах (от 6 былинщиков) - «пустынь», в 1 тексте - «скит». Как известно науке, первые свидетельства о монастырях на Руси относятся к 1037 г. - году основания князем Ярославом Мудрым двух обителей («святаго Георгия манастырь и святыя Орины») [2] , так что термин «монастырь» на фоне других имеет не только наиболее обобщённый смысл, но и самую древнюю историю. Согласно выводу Т Петровой, пещерные монастыри существовали в Киеве ещё до прихода преподобных Антония и Феодосия Печерских [3] , но очевидно, что именно почитание Киево-Печерской лавры, основанной в 1051 г., внесло в русскую культуру само понятие «святые пещеры», затем перенесённое и на другие обители. Что касается понятий «пустынь» и «скит», то между ними сложно провести четкую границу: как отмечают исследователи, «терминология, относящаяся к типам русского монашеского подвижничества, неустойчива, в ряде случаев лишена идентичности» [4] . При этом в обиход эти термины вошли позже понятия «монастырь»: XIV в. принадлежит первое упоминание скита, концу XV в. - пустыни [5] .

Монастыри / пустыни / пещеры в былинах характеризуются как почесные (поцёстные) в 12 текстах от 9 исполнителей, почетные - в 2 текстах от 2 исполнителей, причестые - в 2 текстах от 2 исполнителей, пречетные - в 1 тексте, честны (е) - в 7 текстах от 7 исполнителей, спасенные (в 11 текстах от 4 исполнителей), богомольные (в 4 текстах от 3 исполнителей), святые (в 2 текстах от 2 исполнителей), великие (в 1 тексте), славные (в 1), церковные (в 1). Обращает на себя внимание возможность свести наиболее распространённые определения к лексемам «почестные» и «честные». У слова «честной» современный словарь выделяет два значения: 1) «Устар. Почитаемый по своей святости в связи с религией; устраиваемый по принятому обычаю, по правилам религии»; 2) «Нар. - поэт. Заслуживающий уважения, почтенный, почётный» [6] . Былинное же «по- честный» обычно также трактуют как «почётный» (ср. почестный пир). По мнению В. В. Колесова, «чьстьное есть материальное воплощение святости, достоинство известного положения, состояния» [7] , в древнерусских текстах «честными назывались церковные праздники, икона, образ, крест, венец, святой пояс, а также монастырь, огонь, сонм святых», муж, старец, священник [8] . Видимо, прилагательное «честной», несмотря на свою ограниченную распространенность в былинах, не может рассматриваться лишь как укороченная форма от «почестный», оно имеет и самостоятельную обусловленность.

Иногда в текстах былин лексема «монастырь» отсутствует, но есть прилагательное «монастырский» - применительно к казне (Мез. 106; Кул. 21, 22, 101), силе (Кул. 101), богатырям (Кул. 101), крепостям (Кул. 101), колоколу (Печ. 240; Гильф., 259). Чаще всего подобное наблюдалось на Кулое, и А. Д. Григорьев объяснял это воспоминанием о былой принадлежности кулойских земель Сийскому монастырю [9] .

Былинные монастыри могут иметь и собственные названия: Артемьев (ский) (Печ. 170, 173), Благовещенский (Пуд. 195), вселенский святителя Миколы Моженского (Мез. 105), Волынский (ЗБ 98), Ивановский (МО 50 (1), Кирилловский (Пуд. 508), Михайловский (МО 50 (1), Николаевский (МО 50 (1), (А) Онтоньев (Печ. 238; Гильф., 259), Сергеев (Пуд. 507), Румянцов (МО 57 (8), монастыри Спаса Преображения, Богородицы и Смоленский (Пуд. 509), Юрьев (МО 2 (2); Гильф. 259), пустынь Данилова (Пин. 175; МО 15 (9), скит Ефимьин (Гильф. 173). Эпические Антоньев и Юрьев монастыри соотносятся с одноименными монастырями реального Новгорода, а для былинных Даниловой пустыни и Ефимьева скита В. Ф. Миллер в качестве возможных прообразов указывает Данилов монастырь на реке Выге и Сынженский Спасо-Евфимиев монастырь [10] . Артемьев(вский) монастырь былин мог возникнуть под влиянием реально-исторического Артемиево- Веркольского монастыря на Пинеге.

Из исторических лиц русского монашества в былинах упоминаются Антоний и Феодосий - зачинатели Киево-Печерской лавры (ЗБ 6, 99, 114, 115, 116) и Герман и Сергий - основатели Валаамского Спасо-Преображен- ского монастыря (Гильф. 121).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Еще один способ реализации монастырской темы в лексике былины - введение персонажей, связанных с монастырями. Это могут быть старая старица черноризница (Пин. 9), старицы (Пуд. 78, 150; Гильф. 30; Рыбн. 179), старец (Пуд. 556; Гильф. 302; Гильф., 121), старциша-монашиша (Кул. 96), труд- нички-работнички (Пуд. 374), девка-келейница (Сок. - Чич. 165). Это единичные, во многом факультативные лексемы былин, но их совокупность свидетельствует, что монастырский мир был хорошо знаком сказите- лям-былинщикам.

Монастырская тема в былинах: уровень мотивов и сюжетов. Монастырская тема входит в абсолютное большинство былинных сюжетов - «Добрыня Никитич и Змей», «Добрыня и Алёша», «Поединок Доб- рыни Никитича с Ильёй Муромцем», «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья Муромец и Калин-царь», «Илья Муромец, Ермак и Калин-царь», «Камское побоище», «Илья Муромец и Сокольник», «Бунт Ильи Муромца против князя Владимира», «Илья Муромец и разбойники», «Три поездки Ильи Муромца», «Илья Муромец на Соколе-корабле», «Сорок калик», «Иван Годинович», «Сухман», «Михайло Данилович», «Дюк Степанович и Чурила Плёнкович», «Чурила Плёнкович и князь», «Чурила и Катерина», «Василий Игнатьевич и Батыга», «Козарин», «Королевичи из Крякова», «Потап Артамонович», «Василий Бус- лаевич и новгородцы» (всего 111 текстов). При этом важной характеристикой былинных мотивов, связанных с монастырями, можно назвать их ограниченность по количеству.

Самый частотный контекст появления монастырской темы в былинах - мотив защиты богатырями Руси от врагов (по терминологии П. Г. Богатырева, лейтмотив «стоять за веру, за Отечество») [11] . В качестве примера - слова Ильи Муромца из былины «Илья Муромец и Сокольник»:

Стоял я за церкви-ти за Божия,Я стоял за манастыри почетныя;А на чистом поле Илейки смерть не писана! (Кул. 25, ст 167-169).

Подобный мотив присутствует в сюжетах, связанных с Ильёй Муромцем и борьбой с татарами; всего, на нашем материале, в 26 текстах - «Исцеление Ильи Муромца» (Печ. 40; Мез. 66; ЗБ 27, 29), «Илья Муромец и Калин-царь» (Мез. 307; ЗБ 45, 46; МО 19 (2); Гильф. 304), «Камское побоище» (Мез. 98; Пин. 22; ЗБ 48), «Илья Муромец и Сокольник» (Печ. 74; Мез. 76, 78, 80, 82, 317; Кул. 23, 25), «Михайло Данилович» (Мез. 173; Кул. 95, 96, 97; ЗБ 116), «Потап Артамонович» (Печ. 236).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Связанным с рассмотренным является мотив угроз или разрушительных действий врагов Руси. Татары, а также Сокольник, угрожают князю Владимиру, княгине, русским вдовам и сиротам, церквям и монастырям в 8 текстах сюжетов «Илья Муромец и Калин-царь» (Мез. 95; ЗБ 45), «Камское побоище» (Кул. 28), «Бунт Ильи Муромца против князя Владимира» (ЗБ 54), «Сухман» (ЗБ 113), «Михайло Данилович» (ЗБ 115), «Василий Игнатьевич и Батыга» (ЗБ 117), «Потап Артамонович» (Печ. 235).

Тесная семантическая связь «Русь - церкви - монастыри - богатыри» отразилась и в записи от А. П. Чуповой, получив почти пословичную форму выражения. В этом единственном в своем роде тексте Илья Муромец, расправившись с окружившими Чернигов тремя неверными царями, говорит им:

Да свята-та нонь Русь да не пуста стоит:А есь на Руси тут да церкви Божьи нонь,Ише те же поцёсные манастыри,Ише есь где-ка сильние богатыри! (Мез. 107, ст. 68-71).

А. Н. Розов выделил следующие, наиболее важные и наиболее типичные для всех регионов Русского Севера мотивы, связанные с монастырями и монашеством: «а) угроза жене Добрыни, что если она не выйдет замуж за Алёшу Поповича, то её насильно постригут в монахини; б) сам побеждённый Ильёй Муромцем Соловей-разбойник просит позволить ему строить монастыри или ему предлагают построить монастыри; в) богатырь просит князя Владимира отпустить его в монастырь замаливать свои грехи; г) крёстный Василия Буслаева, убитый им, монах (настоятель монастыря)» [12] . По словам Ю. А. Новикова, «монастыри характеризуются в эпических песнях как место, где можно обрести духовный покой, избавиться от мирских страстей» - и в монастырь отправляются отец Ермака, отец Михайлы Даниловича, усмирённые Ильёй Муромцем разбойники, даже Соловей-разбойник (в ряде пудожских былин) [13] . Исследователь также замечает: «В мезенских вариантах „Козарина“ и „Ильи и разбойников“ татары делят казну монастырскую / Никольскую; видимо, эта деталь навеяна исторической балладой „Добрый молодец и казна монастырская“» [14] .

Если суммировать наблюдения Ю. А. Новикова и А. Н. Розова, то, на наш взгляд, получается, что монастырская тема в былинах может развиваться в пяти основных мотивах: 1) паломничество (10 текстов: «Сорок калик» - Печ. 170, 173; Кул. 73; ЗБ 98, 99; Гильф. 173; Пуд. 418, 419; МО 15 (9); сводный текст об Илье Муромце - Пуд. 286); 2) молитва в критических ситуациях - за успех дела или за упокоение души усопшего (7 текстов: «Добрыня и Змей» - ЗБ 6; «Добрыня и Алёша» - ЗБ 19, 20, 21; Аст. 178; «Поединок Добрыни Никитича с Ильёй Муромцем» - Кул. 6; «Камское побоище» - Мез. 98); 3) уход в монастырь по своей воле (14 текстов: «Добрыня и Алёша» - ЗБ 6; «Илья Муромец, Ермак и Калин-царь» - Гильф. 121; «Иван Годинович» - Печ. 180; «Михайло Данилович» - Мез. 172, 173; Кул. 95, 96, 97; ЗБ 115, 116; Гильф. 192; «Сорок калик» - Пуд. 419; «Козарин» - Печ. 269; «Василий Буслаевич и новгородцы» - МО 48 (19)); 4) смерть богатыря в монастыре (4 текста: «Исцеление Ильи Муромца» - ЗБ 26; Мез. 307; «Три поездки Ильи Муромца» - Пуд. 282; Гильф. 266); 5) мотив наказания Соловья-разбойника /разбойников / непокорной князю Владимиру жены Добрыни /Добрыни Никитича [15] (8 текстов: «Добрыня и Алеша» - Пуд. 78, 150; «Илья Муромец и Соловей-разбойник» - Пуд. 191, 192, 195; сводный текст об Илье Муромце - Пуд. 286; «Василий Игнатьевич и Батыга» - Кул. 101; отчасти «Илья Муромец и разбойники» - Пуд., 274). Сюжетообразующим из них стал лишь один мотив - мотив ухода престарелого богатыря в монастырь (сюжет «Михайло Данилович»).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Монастырская тема может реализовываться и в менее частотных мотивах, обладающих ограниченной распространенностью, - например, распространенных только в одном сюжете. Так, для сюжета «Илья Муромец на Соколе-корабле» наличие на корабле монастыря является одним из показателей богатства и изобилия (в 4 текстах - МО 36 (7), 38 (9), 39 (10), 50 (1)). В сюжет «Королевичи из Крякова» может вводиться в мотив встречи героя с вороном формула пословичного характера «В келье старца убить - то есть не спасенье, / Черна ворона подстрелить - то не корысть получить» (в 6 текстах: Пуд. 556, 557, 558; Рыбн. 22; Аст. 135; Гильф. 302), однако и эта формула показала способность к адаптации к другим сюжетным коллизиям - в варианте «Василия Буслаевича» (Рыбн. 198).

Монастырская тема в былинах: жанрово-идейный уровень. Если принять разделение всего многообразия былинных сюжетов на три категории - героико-фантастические, героико-исторические и новеллистические, то можно констатировать наличие монастырской темы в каждой категории сюжетов, но далеко не в равной степени. Так, применительно к древнейшим пластам былин и былинной фантастике монастырь проникает лишь в сюжет о Соловье-разбойнике - в мотив предполагаемой отправки этого врага Руси в монастырь (Пуд. 191, 192, 195, 286). Этот факт подчеркивает неисконность локуса монастырь для былин - в отличие, например, от такого природного локуса, как река.

В семантике былинного монастыря латентно может присутствовать еще не обозначенная нами идея богатства. Мы уже отмечали формулу «казна монастырская». Кроме того, мать Добрыни советует сыну перед выездом рассылать золотую казну по церквям и монастырям, чтобы в них молились о нем (Кул. 6); мать Василия Буслаевича после смерти сына отдает в монастыри свое именье-богачество (МО 48 (19); Рыбн. 198); разбойники / татары грабят монастырь (Мез. 105, 201; Печ. 269); Сокольник издевательски предлагает Илье Муромцу поставить келейку и собирать милостыню (Пуд. 233; МО 8 (2) или советует идти в монастырь и даже готов дать ему золотой казны (видимо, для вклада) (Рыбн. 199); выкуп за Соловья-разбойника его дочерей кладется в монастырь (ЗБ 36). Факты такого рода дают исследователям основание видеть влияние на былины баллады «Молодец и казна монастырская».

Таким образом, монастырская тема в былинах нам представляется обладающей определенной устойчивостью, но не получившей большого распространения. С одной стороны, есть устойчивость в наименовании; складывается постоянный эпитет; получило некоторое распространение отыменное прилагательное; есть четко прочитываемые исторические прообразы былинных монастырей, причем дотатарской поры; в тексты входит даже целый круг лиц, связанных с реальным монастырским миром. При этом, с другой стороны, эти лица не стали традиционными персонажами былин; сюжетов с монастырской темой много, но мотивы одни и те же, а сюжетообразующий из них - только один. Думается, что причиной является что-либо из следующего: 1) либо монастырская тема поздно вошла в былины; 2) либо монастырская тема с трудом вписывается в былинную картину мира. Возможность прояснения этого вопроса нам видится в дальнейшем изучении христианского компонента русских былин.

Источники и список сокращений

• Аст. - Былины Севера / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); подгот. текстов и коммент. А. М. Астаховой. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. Т. 2: Прионежье, Пинега и Поморье. 847 с.
• Гильф. - Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 г.: В 3 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); подгот. текста и коммент. А. И. Никифорова и Г. С. Виноградова. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. Т. 1. 735 с.; Т 2. 812 с.; Т. 3. 670 с.
• ЗБ - Былины Зимнего берега Белого моря / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); изд. подгот. А. Н. Власов, С. А. Жа- довская, Н. Г. Комелина, Ю. И. Марченко, Ю. А. Новиков. СПб.: Наука; М.: Классика, 2018. 995 с. (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 8).
• Кул. - Былины Кулоя / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); изд. подгот. Ю. И. Марченко, Ю. А. Новиков, Л. И. Петрова, А. Н. Розов. СПб.: Наука; М.: Классика, 2011. 924 с. (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 6).
• Мез. - Былины Мезени / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); корпус текстов и комментарии подготовили
• А. Горелов, Т. Г. Иванова, А. Н. Мартынова, Ю. И. Марченко, Ю. А. Новиков, Л. И. Петрова, А. Н. Розов, Ф. М. Селиванов. СПб.: Наука; М.: Классика, 2003-2006. (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 3-5). Т. 3. 531 с.; Т. 4. 714 с.; Т. 5. 600 с.
• МО - Иванова Т. Г. «Малые» очаги севернорусской былинной традиции: Исслед. и тексты / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом). СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. 454 с.
• Печ. - Былины Печоры / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); корпус текстов подготовили В. И. Ерёмина, В. И. Же- кулина, В. В. Коргузалов, А. Ф. Некрылова. СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. 773 с. (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 1-2). Т. 1. 773 с.; Т. 2.784 с.
• Пин. - Былины Пинеги / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); изд. подгот. Т. Г. Иванова, А. Ю. Кастров, М. В. Рейли. СПб.: Наука; М.: Классика, 2012. 974 с. (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 7).
• Пуд. - Былины Пудоги / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом); изд. подгот. М. Н. Власова, В. И. Ерёмина,
• И. Жекулина, А. Ю. Кастров, Ю. А. Новиков, Т. А. Новичкова, Е. И. Якубовская. СПб.: Наука; М.: Классика, 20132016 (Свод русского фольклора: Былины: В 25 т.; Т. 16-18 (2). Т. 16. 1063 с.; Т. 17. 952 с.; Т. 18 (1). 1296 с.; Т. 18 (2). 882 с.
• Рыбн. - Песни, собранные П. Н. Рыбниковым: В 3 т. / Карел. филиал АН СССР. Ин-т яз., лит. и истории; подгот. А. П. Разумова, И. А. Разумова, Т. С. Курец. Петрозаводск: Карелия, 1989. Т. 1-2. 527 с., 640 с.
• Сок. - Чич. - Онежские былины / Гос. лит. музей; подбор былин и науч. ред. текстов Ю. М. Соколова; подгот. текстов к печати, примеч. и словарь В. И. Чичерова. М., 1948. 938 с. (Летописи Государственного литературного музея; Кн. 13).

1. Богатырёв П. Г. Функции лейтмотивов в русской былине // Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971. С. 432-449.
2. Большой толковый словарь русского языка / РАН. Ин-т лингв. исслед.; автор и рук. проекта, сост., гл. рел. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. 1536 с.
3. Карбасова Т. Б., Руди Т. Р. Общежительство и пустынножительство в Древней Руси: На материале житий XI-XVII веков // Церковь и время: Науч.-богосл. и церк.-обществ. журн. 2011. № 1 (54). С. 222-246.
4. Колесов В. В. Честь, слава, хвала в древнерусских текстах Киевской поры // Слово и дело: Из истории русских слов. СПб.: С.-Петербургский гос. ун-т, 2004. С. 508-522.
5. Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности. М., 1910. Т 2: Былины. 416 с.
6. Монашество и монастыри в России: XI-XX века: Исторические очерки / РАН. Ин-т рос. ист.; отв. ред. Н. В. Синицына. М.: Наука, 2002. 346 с.
7. Новиков Ю. А. Эпический мир и способы его художественного воплощения (Из текстологических наблюдений над былинами). Вильнюс: Edukologija, 2013. 360 с.
8. Петрова Т. Пещерные монастыри как явление русской духовной культуры // К Свету: Церк.-ист. альманах. 1995. Вып. 17. С. 90-115.
9. Розов А. Н. Православные мотивы в севернорусских былинах // Русская народная культура (Избранные труды: 1974-2017 гг). СПб., 2017. С. 265-285.

• [1] См. список сокращений названий источников в конце статьи.
• [2] Бълхова М. И. Монастыри на Руси XI - середины XIV века // Монастыри и монашество в России: XI-XX века. М., 2002. С. 28.
• [3] Петрова Т. Пещерные монастыри как явление русской духовной культуры // К Свету. 1995. Вып. 17. С. 92.
• [4] Синицына Н. В. Типы монастырей и русский аскетический идеал (XV-XVI вв.) // Монастыри и монашество в России: XI-XX века. М., 2002. С. 116. К этому же мнению пришли и Т. Б. Карбасова и Т. Р. Руди (см. в статье указ. авторов: Общежительство и пустынножительство в Древней Руси: На материале житий XI-XVII веков // Церковь и время. 2011. № 1 (54). С. 242, сноска 15).
• [5] Синицына Н. В. Типы монастырей и русский аскетический идеал (XV-XVI вв.) // Монастыри и монашество в России: XI-XX века. М., 2002. С. 116-117.
• [6] Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998. С. 1476.
• [7] Колесов В. В. Честь, слава, хвала в древнерусских текстах Киевской поры // Слово и дело: Из истории русских слов. СПб., 2004. С. 510.
• [8] Колесов В. В. Честь, слава, хвала в древнерусских текстах Киевской поры // Слово и дело: Из истории русских слов. СПб., 2004. С. 509.
• [9] Григорьев А. Д. Кулойский и мезенский края и былинная традиция в них // Былины Мезени. СПб.; М., 2003. Т. 3. С. 68, сноска 25.
• [10] Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности. М., 1910. Т 2. С. 218-220.
• [11] Богатырёв П. Г. Функции лейтмотивов в русской былине // Вопросы теории народного искусства. М., 1971. С. 432-449.
• [12] Розов А. Н. Православные мотивы в севернорусских былинах // Русская народная культура (Избранные труды: 1974-2017 гг.). СПб., 2017. С. 282.
• [13] Новиков Ю. А. Эпический мир и способы его художественного воплощения. Вильнюс, 2013. С. 126.
• [14] Там же
• [15] Обращение Добрыни к князю Владимиру: «Бласлови ты ноне слово молвити, / Ты за ето за слово не скоро сказни:/ [...] Не закладывать же миня во крепости да маластырские» (Кул. 101, ст. 48-49, 51).