Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Статья посвящена творчеству мастера каргопольской игрушки УИ. Бабкиной. Рассматривается ее роль в становлении и развития промысла, связь с традициями старой крестьянской игрушки 30–40–х годов XX века, особенности художественного творчества.

Ключевые слова: художественный промысел; каргопольская игрушка;

Summary: The article is devoted to the master Kargopol toys U. I. Babkina. Discusses its role in the formation and development of toy, the relationship with the traditions of the old peasant toys 30–40–ies of XX century, especially artistic creativity.

Keywords: art; craft; Kargopol toys;

стр. 66О русской глиняной игрушке написано много замечательных слов, и она заслуживает этого, являясь исключительно важным культурно–историческим и художественным явлением, большой ценностью в нашем отечественном искусстве. Ее многообразие, яркость, оригинальность, самобытность удивляют не только любителей народного творчества в нашей стране и в других странах мира, но и известных мастеров станковой и монументальной живописи, скульптуры, прикладного искусства. Мудрость, глубина и красота этих образов не может не волновать художников.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Многие территории России издавна славились своими гончарными и игрушечными промыслами, продукция которых имела широкое распространение. Локальная вариативность, многообразие игрушки, связь с древностью и современностью, художественная выразительность и мастерство исполнения сделали эти небольшие глазурованные или расписные фигурки животных, птиц, людей любимыми для детей и взрослых. Они были не только игрушкой, но и непременными участниками разных праздничных обрядов и ярмарочных гуляний, потому что большинство из них были звуковыми (свистульками или погремушками). Каждый игрушечный центр имел «свое лицо», свою специфику в образных решениях и технологии, свой стиль изображения и особенности в орнаментальном оформлении. Филимоново и Скопин, Абашево и Каргополь, Дымково и Романово, Хлуднево и Чернышино, Старый Оскол, Суджа, Кожля, Петровское, Александрово–Прасковинка – большие и так называемые малые промыслы легко узнавались по их игрушке, спутать которую было невозможно. Однако мысленно очень интересно объединить все эти образы вместе – тогда получится необыкновенная по яркости, живости и нарядности многокрасочная панорама – картина настоящего народного праздника.

Каргополь, как центр производства традиционной глиняной игрушки, всегда выделялся среди других промыслов и всегда был знаменит. Его отличало многое, и это многое было неповторимо, своеобразно. Прежде всего (а это, на наш взгляд, главная особенность его произведений) – удивительная пластичность образов. Неслучайно каргопольские изделия называют часто не игрушкой, а пластикой малых форм, и это объяснимо: в Каргополье всегда больше любили делать целиковые фигурки, здесь меньше, чем в других центрах, производили свистулек и гремотух, хотя без них, конечно, не обходились. Крепкая, четко выявленная, весомая, устойчивая, обобщенная форма лежит в основе всего. И вовсе не удивительно, когда в связи с образами, созданными Иваном Васильевичем Дружининым, порой говорили о чертах монументальности, хотя сделаны они были в глине, а не в камне или бронзе. В его работах скульптурность всегда была действительно выявлена особо, но она присутствует по существу у всех каргопольских мастеров, потому что это местная традиция, которая соотносится и с образностью здешнего керамического ремесла в целом, с предметами бытовой керамики. Многие мастера, как мы знаем, наряду с игрушкой делали и традиционную посуду (особенно был известен своими работами Семен Иванович Рябов). Интерес к гончарству сохраняется и в наши дни (убедителен в этом отношении пример Валентина Дмитриевича Шевелева).

Типологически все игрушечные центры имеют один общий источник – пластические образы, связанные еще с первобытностью и славянскими древностями. Однако результаты всюду разные, потому что разным будет сам материал – местная глина. В каждом районе она имеет свои особенности. Каргопольские мастера прекрасно владеют своим материалом, давно изучили его специфику. Их глина и определяет характер создаваемых пластических решений. Именно этим обусловлены несколько утяжеленные пропорции фигур, их массивность.

стр. 67Другая особенность каргопольской игрушки – в ее давней предрасположенности к сюжетности и фигурным композициям. Наряду с одиночными традиционными изображениями животных, птиц, женских и мужских образов в этой игрушке всегда были и групповые композиции, изображения из двух–трех и более фигур. Они обычно представлены за каким–то конкретным занятием или объединены общим движением. Такие групповые изображения были во все периоды существования каргопольской игрушки.

Особенностью, выделявшей каргопольскую игрушку, всегда была и ее особая сюжетность, продолжавшая традиции крестьянского искусства XIX в. Образы крестьян и крестьянок, а потом и горожанок, с такой характерностью и живостью показанных в произведениях Дружининых в 1920–1930–е гг., имели прямое продолжение и оригинальную интерпретацию в творчестве многих каргопольских мастеров разного времени, прежде всего – старшего поколения (в произведениях Семёна Ивановича Рябова, Ульяны Ивановны Бабкиной, Клавдии Петровны и Александра Петровича Шевелевых, Александры Васильевны Завьяловой).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Именно каргопольская игрушка сохранила в таком многообразии традиционный для русской глиняной игрушки женский образ. Он представлен здесь и в архаичной типологии Берегини, и в образе Крестьянки–кормилицы, и в изображениях Горожанок. Однако показательно, что в каргопольской игрушке не встречается распространенный в других центрах характерный для конца XIX- начала XX вв. образ Барыни. Он оказался здесь все–таки чуждым, что было обусловлено исторически. Зато в Каргополье есть мифологические образы, напоминающие женское божество, только в зооморфном его виде. Это – Медвежахи и Оленихи (лучшие из которых – среди игрушек Клавдии Петровны Шевелевой). Они связаны с местным поэтическим и сказочным фольклором. Нет в других игрушечных центрах и фигурных групп, передающих сцены борьбы животных, например – нападение медведя на корову, коня или кабана, нападение собаки или волка на оленя. Уникальным каргопольским образом остается, конечно, и образ Медведя, который изображается здесь либо как древнее местное божество – хозяин этого древнего лесного края, либо как сказочный персонаж, близкий к людям и живущий рядом с ними. Интересно сопоставить замечательные образы Медведя у Ивана Васильевича и Елены Андреевны Дружининых и у Ульяны Ивановны Бабкиной.

Образы животных и птиц бесконечно разнообразны в каргопольской игрушке: одновременно существуют и более натуроподобные, и стилизованные, наделенные орнаментальными символами (например кони у И. В. Дружинина и С. И. Рябова).

стр. 68Есть в Каргополье и оригинальные образы, появившиеся сравнительно недавно, но получившие очень широкое признание. Они были приняты промыслом и воспринимаются как традиционные. Самый известный из них – образ Полкана–Китовраса, созданный в начале 1970–х гг. У. И. Бабкиной. Среди жанровых композиций, к которым часто обращались уже в конце 1970–х гг., такие, как «Катание на санях», «Тройка», «Бражники в лодке», которые не встречаются в других центрах.

В каргопольской игрушке нечасто обращались к глазурованным изображениям, эта игрушка славилась именно как расписная. От сдержанной гаммы игрушек начала XX в., еще сохранявших связь с древностью и пользовавшихся обварной техникой и минеральными красителями, в дальнейшем, как только это стало возможным, произошел переход и к более яркой известковой или гипсовой грунтовке, и к фабричным краскам. Роспись игрушек становилась более контрастной, но всегда оставалась конструктивной, выявлявшей особенности в построении фигуры. Неизменными были и остаются излюбленные ее цвета: белый, черный, красный, синий, желтый, применяемые в разных сочетаниях и в соединении с орнаментальными дополнениями. Орнаментальные решения всегда согласованы с пластическим образом и соответствуют содержанию образа.

Ульяна Ивановна Бабкина – это не только очень известный каргопольский мастер глиняной игрушки, один из лучших старых каргопольских мастеров, оказавших серьезное влияние на процесс формирования современного промысла. У И. Бабкина – уникальный, очень одаренный художник, имевший в пределах традиции свой стиль. Ее произведения вобрали в себя все характерные особенности каргопольского промысла и отразили все этапы его истории. В определенной мере – ранний период, 1920–1930–е годы, когда она только осваивала мастерство игрушечника, перенимая опыт других мастеров, в частности такого известного, как Иван Васильевич Дружинин. Потом были тяжелые военные 1940–е и послевоенные 1950–е гг., когда продукция этого промысла сократилась до минимума, но Ульяна Ивановна уже начала интересно проявлять себя как самобытный художник. И, наконец, это 1960–1970–е гг. – годы настоящего возрождения каргопольского промысла и ее собственного творческого расцвета. Тогда она особенно активно работала рядом с другими известными мастерами (Семеном Ивановичем Рябовым, Александрой Васильевной Завьяловой и всем семейством Шевелевых). Именно тогда она создала лучшие свои произведения. В поздних работах У. И. Бабкина открыла для себя новые художественные возможности в пластических и живописных решениях.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Ранние игрушки Бабкиной очень близки знаменитым крестьянским игрушкам И. В. Дружинина, и это понятно. Они исходят по существу из одной традиционной пластической основы. Это будет ощущаться в ее игрушках 1950–х и в игрушках 1970–х гг. И все–таки игрушки Дружининых и Бабкиной будут отличаться. Их не спутать, потому что разным, очень индивидуальным будет подход к содержанию традиционного образа. Сказывалось не только влияние разного времени. Игрушки Бабкиной акцентируют несколько иное в своем содержании. Крестьянское, связанное с народным искусством на рубеже XIX–XX вв., что было так сильно проявлено у Дружининых, не выражено у нее так явно. Больше всего ей хочется приблизить этот образ к людям, сделать его живым и понятным. В отдельных фигурках крестьянок или в композициях, где крестьянки представлены вместе с мужскими фигурами, акцент у нее делается не на характерном, индивидуальном, как у Дружининых, а на жанровом, повествовательном. Особенно это проявляется в конце 1970–х гг. в больших многофигурных ее композициях, таких как «Катание на санях» или «Бражники в лодке».

Что касается изображения животных, то здесь Бабкина тоже находит свой путь. Образы Дружининых – либо строгие, натурные, либо близкие к их человеческим образам–портретам, обобщенные, условно–символические. У Бабкиной они более человечны, естественны, жизненны или превращены в сказочные. Достаточно посмотреть на ее веселых танцующих под гармошку медведей или на стоящих в ряд коров, с наивным любопытством добродушно смотрящих на людей. Связь с песенным и сказочным местным фольклором была у многих каргопольских мастеров. Можно вспомнить замечательных Медвежат Клавдии Петровны Шевелевой или обращенных на две стороны двуединых фантастических коней Семена Ивановича Рябова. У Бабкиной эта связь с фольклорными, мифологическими образами была особенной, отличавшейся от других. Известно, что она не только сама сочиняла сказки, но и «играла в сказку» в самом процессе лепки или росписи своей игрушки. Отсюда и появился на свет ее восторженно принятый всеми образ Полкана–Китовраса. Он давно существовал в фольклоре этих мест, но не был распространен в каргопольской игрушке. У нее он получил пластическое и живописное воплощение, причем настолько точное и выразительное, что заставляло всех поверить в реальное существование таких Полканов. Бойкие, веселые Полканы Бабкиной пришли к людям, чтобы дарить им добро, радость и благополучие. Как и другие образы Бабкиной, они прежде всего правдивы и полны жизнелюбия.

стр. 69Пластическая и живописная основа произведений УИ. Бабкиной по существу тоже едина с Дружиниными и сопоставима с тем, что есть у других каргопольских мастеров. Однако и здесь результат разный, потому что выбираются другие художественные средства.

Путь, выбранный Иваном Васильевичем Дружининым, – это усиление материального, пластического, скульптурной выразительности. Благодаря простоте, четкости силуэта, собранности геометризованных объемов, он добивается монументальности и внутренней экспрессии образа. Использование обварной техники или техники грунтовки известью, прекрасное чувство материала, знание его особенностей дают эффект подчеркнутой фактурности. Применение натуральных красителей, а в дальнейшем минимального количества фабричных красок только усиливали впечатление строгости и простоты образов. Этому способствовали и орнаментальные дополнения. У Дружининых они символические по своему характеру, связанные с древней крестьянской земледельческой культурой.

Путь, выбранный У И. Бабкиной, несколько иной. Во всем чувствуется другая, женская рука. Бабкина чуть смягчает форму, лепит глиняную игрушку быстро и легко, так что возникает впечатление некоторой импрессионистичности (возможно, это объясняется тем, что в последние годы своего творчества она уже плохо видела). Так или иначе, это дает ей другую выразительность, живое ощущение глиняного объема, осязаемость его поверхности. Отдельные погрешности в лепке были у нее почти незаметными благодаря использованию мелового грунта, который накладывался очень густо. Естественный цвет глины у нее не просматривался, как это бывало в игрушках Дружининых. Вся каргопольская игрушка послевоенного времени стала очень яркой, потому что во многом изменилась ее технология. В больших многофигурных композициях нельзя было обойтись без тщательной детализации, а это только усложняло целое. Менялся и общий колорит, усиливалось много- цветие. Синее, оранжевое, зеленое, коричневое в раскраске теперь стало широко использоваться. И Бабкина делает акцент именно на живописном, на активности цвета в сочетании с простыми геометрическими мотивами. Узор складывался из кружочков, точек, мелких черточек и пересекающихся прямых линий. Игрушки начинают увеличиваться в масштабе, но это не меняет их смыслового значения. Они естественны, по–детски непосредственны и несут людям радость. Краски накладываются свободно, размашисто, с помощью кисти в непроизвольном сочетании красного, синего, зеленого, желтого. В игрушках Дружининых орнамент имел больше символический смысл, у Бабкиной – он исключительно декоративен.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Вспоминая об Ульяне Ивановне Бабкиной, вместе с лучшими каргопольскими мастерами, вложившими так много своей души в замечательную традиционную глиняную игрушку, очень хотелось бы вспомнить и о человеке, который написал прекрасную книгу о каргопольской игрушке и ее создателях. Это Геннадий Петрович Дурасов, большой, настоящий знаток народной культуры и русской традиционной глиняной игрушки. Его книга была и остается до сих пор лучшей работой о каргопольском промысле.