Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье рассматривается русский фольклорно–этнографический материал, напечатанный в журнале «Вятские епархиальные ведомости» (1863–1918 гг.). Можно отметить ряд интересных статей и заметок: о роли священников в духовной жизни вятских крестьян, о сохранении ряда языческих обычаев и обрядов (например, во время свадьбы или похорон), о своеобразии народного православия, о местных традиционных крестных ходах, о вере в нечистую силу, о колдунах, о способах народной медицины, о нехристианском отмечании в деревнях праздничных и воскресных дней, о хозяйственных обычаях и обрядах. Особенно интересны устные предания о происхождении названия населенных пунктов и о первых жителях, о разбойничьих кладах и т. д.

Ключевые слова: Вятский край; «Вятские епархиальные ведомости»; фольклор и этнография;

Summary: The article considers Russian folklore b and ethnography material, printed in the magazine «Vyatskie eparchial’nye vedomosti» (1863–1918). We can note a number of interesting articles and notes on the role of priests in the spiritual life of Vyatka peasants, on the preservation of a number of pagan customs and rituals (for example, during a wedding or funeral), the originality of the folk Orthodoxy, on local traditional processions, the belief in evil spirits, sorcerers, folk medicine, for the non-Christian celebration in the villages on holidays and Sundays, on business customs and rituals. Especially interesting oral tradition about the origin of the names of settlements and about the first inhabitants etc.

Vyatka; «Vyatskie eparchial’nye vedomosti»; folklore and ethnography;

стр. 134Журнал «Вятские епархиальные ведомости» (далее: ВЕВ) печатался с 1863 по 1918 гг. Как и все подобные издания, ВЕВ состоял из двух разделов: официального и неофициального. Последний раздел до 1893 г. назывался «Духовно–литературным». [1] За 55 год существования ВЕВ в нем сменилось восемь редакторов. Наиболее частая смена происходила в с 1863 по 1871 г., когда во главе журнала перебывало четыре человека. Тем не менее за все годы существования ВЕВ основное внимание редакции всегда было обращено на миссионерскую деятельность духовенства: во–первых, среди исконного населения, как их называли в то время – «инородцев»: вотяков (ныне удмуртов), черемисов (марийцы), татар; во- вторых, среди старообрядцев и сектантов. В этом смысле ВЕВ очень похожи на «Кавказские (с 1886 г. – Ставропольские) епархиальные ведомости». Вторая главная тема журнала: роль служителей церкви в школьном образовании. Третья тема: о наиболее видных служителях церкви (некрологи, воспоминания). Четвертая тема: история духовных учебных заведений. [2] Пятая тема: деятельность местных братств, благотворительных учреждений и обществ. Таким образом, журнал всегда преследовал цель, заявленную первым его редактором, преподавателем семинарии, протоиереем И. Ф. Фармаковским: «… организовать орган христианского просвещения внутри самой епархии».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Можно констатировать, что, по сравнению с другими подобными изданиями, публикаций о жизни местного русского населения в журнале сравнительно немного. Кроме того, в ВЕВ всегда было огромное количество перепечаток из церковных и светских газет, журналов – об обычаях, обрядах, предрассудках и суевериях в других епархиях. Однако, надо отметить, что главным образом воспроизводился тот материал о деревенском и городском населении, который фиксировался и на территории Вятской епархии.

Неоднократно ВЕВ публиковали программы различных обществ, комиссий, в которых перечислялись желательные сведения по этнографии и фольклору. Так, в 1868 г. из «Владимирских епархиальных ведомостей» была перепечатана программа составления церковной летописи, [3] в которой обращалось внимание на суеверия и предрассудки «против веры и церкви»: на «местные благочестивые обычаи: церковные ходы, молебствия по какому–нибудь особенному случаю» (С. 460), разные предания (С. 458). В 1879 г. печаталась программа Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Здесь просили присылать сообщения о памятниках народного быта: народных обычаях, стр. 135 поверьях и приметах, фиксировать тексты заклинаний, песен, пословиц и поговорок. В 1913 г. к очередному Всероссийскому археологическому съезду Московский архив министерства юстиции интересовался сведениями по древнерусской крепостной обороне: преданиями и легендами о древних городищах и крепостях, о разбойничьих кладах. [4]

Составлялись и местные программы, а также обращения к читателям. В 1895 г. редакция просила духовенство фиксировать сведения о религиозно–нравственной жизни в приходах. [5] В 1900 г. была обнародована «Программа историко–статистического описания приходов, монастырей и храмов Вятской епархии». [6] В ней предлагалось собирать предания об истории прихода, его первоначальном названии, о первых поселениях и поселенцах, о курганах, городищах, о храмах, о кладбищах; предания о чудотворных и явленных иконах. Рекомендовалось также записывать старинные календарные и семейные обряды, обычаи и суеверия, гадания, приметы и т. д.

Важную роль в фиксации фольклорно–этнографических сведений должна была сыграть образованная в 1905 г. Вятская губернская ученая комиссия (далее: ВГУАК), которую интересовали обряды, сведения по народной медицине, фольклорные произведения и т. д.. Однако большинство собранных материалов было опубликовано в «Трудах ВГУАК».

В 1910 г. была напечатана статья «К вопросу о сохранении памятников церковной старины» (№ 24. С. 717–725), в которой подчеркивалась важность устных преданий о храмах и часовнях, которые дают представление о нравах и верованиях местного населения. Приводились интересные сведения о проявлении двоеверия у русского и нерусского населения, о предпасхальных и пасхальных обычаях. Так, в Великий четверг считали деньги, чтобы их всегда в доме было достаточно. В первую пасхальную заутреню рыбаки отщипывали от свечки кусочек воска, клали его за пазуху, а саму свечку прикрепляли к двери, приговаривая: «Как сюда теперь валит народ, так бы шла летом и рыба в сети». Потом во время путины кусочки воска прилепляли к сетям. Автор статьи призывал читателей собирать народные верования, суеверия и приметы по уже имеющимся программам.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Постоянный в течение многих лет корреспондент ВЕВ священник Я. Мултановский предложил вятскому сельскому духовенству вести справочно–памятные книжки (1912. № 29–30. С. 776–781), которые могли бы помочь новому священнику познакомиться со своим приходом, с местными традициями, не зная которые, невозможно отслужить какой–то местный праздник. В каждом сельском приходе существовал свой месяцеслов, особо чтимые даты церковно–народного календаря. Я. Мултановский воспроизводит содержание такой книжки, составленной им для села Вишкиля, в котором он служил. Здесь отмечается дата и порядок местного крестного хода, называются иконы для обхода села, указывается, какой молебен полагается служить, сколько надо заготовить просфор, какова плата клиру за молебен. Такие книжки, подчеркивает автор, очень важны, так как содержат местный исторический, бытовой и даже этнографический материал.

К сожалению, подробных церковных летописей, содержащих сведения об обрядах, обычаях, суевериях, о фольклорных произведениях, в ВЕВ практически нет, как их нет и в приложении к журналу: «Вятская епархия: Историко–географическое и статистическое описание» (авторы Н. В. Кибардин и В. И. Шабалин. Вятка, 1912).

Почти каждый редактор ВЕВ был и автором статей. Например, И. Ф. Фармаковский привел примеры из области поверий о нечистой силе. [7] В одной из деревень молодая женщина убежала из дома из–за притеснений со стороны свекрови и мужа. Домой вернулась только через 12 дней и рассказала, что ее будто бы унес леший, у которого в лесу живет много женщин, и он всех их кормит особым сладким хлебом. К лешему все попали либо из–за проклятия со стороны домашних, либо после слов: «Черт тебя побери!» или «Леший тебя унеси» и т. п. Женщина спаслась от лешего только потому, что любила мужа и его семью, не ела хлеб лешего. Никто из односельчан не усомнился в достоверности подобного рассказа, ибо многим приходилось встречаться с нечистой силой. В другой деревне крестьянин объявил, что в его доме поселилась кикимора которая якобы, и совершает повсюду кражи, а он сам к ним не имеет никакого отношения.

Редактор ВЕВ (с конца 1866 по конец 1871 г.) ректор семинарии архимандрит Иосиф опубликовал предание об основании г. Елабуги Иваном Грозным (1867. № 21. С. 633- 666) и устные рассказы о причинах возникновения местных крестных ходов стр. 136 (1870. № 5. С. 81–87; № 7. С. 121–133). Он же опубликовал подробную историю возникновения самого знаменитого крестных хода из г. Вятки в с. Великорецкое (1870. № 5. С. 81–87; № 7. С. 121–133). При этом он высказал свое несогласие с корреспондентом одной из светских газет, утверждавшим, что в этом крестном ходе среди богомольцев наблюдается ряд суеверных действий: приношение в жертву баранов, собирание лечебных трав, приобретавших в это время особую целительную силу, почитание некого ноздреватого камня, который также обладает лечебным даром. [8] Постоянный в течение многих лет сотрудник ВЕВ протоиерей С. Н. Кашменский [9] подробно рассказал историю появления чудотворной иконы свт. Николая, привел многочисленные чудесные случаи излечения с ее помощью, описания крестных ходов (1875. № 9. С. 286–294; № 10. С. 311–327; № 11. С. 359–371; № 12. С. 379–393; № 16. С. 495–510; № 17. С. 523–538; 1876. № 9. С. 256–262).

Надо отметить, что крестные ходы с чудотворными и явленными иконами многократно привлекали внимание корреспондентов ВЕВ (1869. № 24. С. 493–504; 1878. № 13. С. 343–345; 1881. № 12. С.330- 337; 1893. № 20. С. 597–600 и т. д.). Исчерпывающе полным описанием всех крестных ходов в Вятской епархии была статья священника А. Чернышева (1903. № 10. С. 434–443; № 11. С. 471–483; № 14. С. 629–637; № 15. С. 657–671).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Материалы о крестных ходах, как важном элементе церковно–народного праздника, должны быть включены в фольклорно–этнографические аннотированные указатели по церковной периодике.

Очень любопытна статья знаменитого просветителя удмуртов, фольклориста и этнографа священника Г. Е. Верещагина «Колдуны и чернокнижники» (1908. № 39. С. 1026–1032). Работа написана в беллетризованной форме, без указания мест записи и рассказывает о различии колдунов и знахарей; о том, что народ делит колдунов на четыре разряда; о признаках, по которым якобы можно определить дом, где живет колдун или колдунья; о разнице между колдуном и чернокнижником.

Семейные обряды (свадебные, родильно–крестительные и похоронные) представлены в ВЕВ главным образом в виде перепечаток из других журналов и газет, но при этом часто делается оговорка, что эти иноепархиальные материалы сходны с вятскими.

Особенно много публикаций, как местных, так и из других губерний, посвящено исконной сути и назначению праздничных и воскресных дней, христианском и нехристианском их проведении, о необходимом запрете базаров, ярмарок и разных увеселений в эти дни.

Мало также чисто местных описаний годового круга церковно–народных праздников: Масленицы, Пасхи, Троицы, Святок и т. д. Только несколько статей посвящено святочному христославлению в селах и городах Вятской епархии (А. В.С. Славленье как один из способов общения пастыря с приходом // 1902. № 5. С. 233–240; Г[орск]ий С. Религиозное равнодушие и его причины // 1914. № 1–2. С. 2–9). Публиковались также описания празднования рождественской елки, устроенной для сельской и городской детворы. Но в одном из сел Сарапульского уезда во время Первой мировой войны западная (т. е. немецкая) рождественская елка была заменена «детским вечером» (1915. № 5. С. 149–152).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Довольно полно представлены в ВЕВ вятские хозяйственные обычаи и обряды: традиционные общественные и частные молебны в домах, дворах и на полях (1866. № 4. С. 134–148; 1886. № 18. С. 450–451; 1893. № 8. С. 285–295; 1908. № 40. С. 1044–1048). В случаях массового падежа скота частные молебны с иконами, со святой водой просят совершить и старообрядцы (1891. № 1. С. 8–14).

Из фольклорных произведений наибольшее количество публикаций посвящено преданиям: о первых переселенцах (1906. № 5/6. С. 148–163), о возникновении названия сел и деревень (1890. № 4. С. 86–94), о старых, несохранившихся храмах и часовнях (1876. № 4. С. 95–113), о явленных иконах (1888. № 4. С. 116–126), о пребывании Е. Пугачева в Елабуге (1913. № 13. С. 423–429) и т. д. Дважды во время Первой мировой войны публиковались короткие заметки о войне и немцах в русских пословицах (1914. № 37. С. 1137–1140; 1915. № 18. С. 611–612).

И хотя, как уже отмечалось, материалов по народной культуре русского населения в ВЕВ не столь много, тем не менее они представляют несомненный интерес для специалистов разных гуманитарных дисциплин.

• [1] Троицкий А., свящ. «Вятские епархиальные ведомости» // Православная энциклопедия. М., 2005. Т. 10. С. 164–165.
• [2] Здесь следует отметить, что одна из ранних работ известного этнографа Д. К. Зеленина «Краткий исторический очерк Сарапульского духовного училища (1820–1852 гг.)» была опубликована в ВЕВ в 1899 г. (№ 14–17).
• [3] ВЕВ. Отд. офиц. 1868. № 18. С. 453–461.
• [4] ВЕВ. 1913. № 18. С. 565–566.
• [5] ВЕВ.1895. № 5. С. 169.
• [6] ВЕВ. Отд. офиц. 1900. № 20. С. 456–468.
• [7] Два замечательных случая из быта вятских крестьян // 1863. № 9. С. 267–275.
• [8] Чуть раньше клир с. Великорецкого доносил епархиальному начальству, что бараны, которых закалывают во время приноса в село явленной иконы свт. Николая, не есть жертвоприношение, а награда тем, кто несет иконы и служит в местной церкви. Не согласился клир и с тем, что корреспондент газеты «Голос» утверждал, что местные жители ставят колья в могилы «мертвецов–шалунов»; на самом деле эти колья ставятся для того, чтобы определить свободные на кладбище места (1869. № 24. С. 493–504).
• [9] Он был редактором ВЕВ с № 15 по № 20 за 1866 г.