→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2015
→ Хозяйственные занятия печорцев в причитаниях: охота, рыболовство

Метки текста:

Охота Поэтика Причитания Рыбная ловля Усть-Цильма Фольклор

Канева Т.С. (г.Сыктывкар)
Хозяйственные занятия печорцев в причитаниях: охота, рыболовство Vkontakte@kizhi

Аннотация: В публикации представлены основные наблюдения над поэтической реализацией темы хозяйственных занятий, а именно – охоты и рыболовства в причитаниях Усть–Цильмы, выделены наиболее популярные формулы и определительные сочетания, обозначена связь поэтики усть–цилемских плачей с колыбельными и лирическими песнями.

Ключевые слова: Усть–Цильма; причитания; промыслы; поэтический словарь;

Summary: This article presents the main findings in the sphere of poetic implementation of the theme of economic activities – namely, hunting and fishing in the lamentations of Ust–Tsilma. In the research the most popular formulas and identification combinations are highlighted, as well as the relation between poetics of Ust–Tsilma’s laments with lullabies and lyrical songs is defined.

Keywords: Ust-Tsilma; lamentations; crafts; poetic vocabulary;

Работа выполнена в рамках проекта, финансируемого РГНФ и Республикой Коми (№14–14–11003 а(р)).

стр. 301Из всех хозяйственных занятий наиболее яркое воплощение в усть-цилемских плачах (Усть-Цилемский район Республики Коми, бассейн реки Печоры) получила тема рыболовства и охоты, которые играли важнейшую роль в жизни северян, обеспечивая существенную часть их достатка. Неслучайно промыслы называются в рассматриваемых произведениях богатыми («Я отправила дитю – стретила, / Я не на промыслы не на богатые», РНБЛ [1] 7: 16) [2] . Это общее обозначение лесного и речного промыслов раскрывается в рассматриваемых произведениях в серии оригинальных устойчивых и нерегулярных словосочетаний. В них, прежде всего, обращает на себя внимание сближение обоих видов промыслов, закрепленное усть–цилемской причетью в двух формулах.

Первая представляет собой парное определительное сочетание с ключевыми словами рыба – птица, каждое из которых может быть названо однократно, продублировано синонимичными или дополнено близкими по смыслу словосочетаниями:

Уж куда пошла, моя гора, поехала,За свежой рыбой да за трепущеей,Хошь за птицей–то да полетущеей,За серой уткой да за летущеей.За промыслом да за богатыим,За печорской рыбой да за красноей,За красноей да за разноей (РНБЛ 1: 31).У тя свежа рыба да была не добыта,Птица полетущая да не подстрелена (РНБЛ 58: 52).

Уж ты куды, наше солнце, снаряжаешься,Уж ты куды, наше, сподобляешься <…>Уж ты за птицею да за куницею,Уж за свежой рыбой да за трепущеей,Уж за серой птицей да полетущеей? (РНБЛ 42: 5).

Он охотился наш чадо милое,Он за утками да он за гусями,За серой птицей за полетущеей,За свежой рыбой за трепущеей (РНБЛ 4: 168).

Слово рыба в усть–цилемских причитаниях в подавляющем большинстве случаев употребляется в составе определительных сочетаний. Постоянным эпитетом в них является слово свежая, [3] на втором месте по частотности – пара определений свежая трепущая. В единичных употреблениях отмечены определения крупная продажная; печорская красная; половённая подлёдная.

«Спутниками» слова птица в печорских плачах являются определения полетущая [4] (как правило, в паре с рыбой трепущей) и серая или комбинация из этих прилагательных. У одной исполнительницы стр. 302 встречаем определения быстрая / скорая, синонимичные главной в рассматриваемых текстах характеристике птицы («Свысока стрелял много быстрой птицы, / Свежой рыбы да трепущеей, / Скорой птицы да полетущеей», РНБЛ 43: 33). В отдельных случаях в плачах на месте (серой) птицы (по- летущей) появляется утка, или оба орнитонима составляют один образный ряд (см. выше пример РНБЛ 1). Имеются примеры и других подобных присоединений, оперирующих набором родо–видовых наименований дичи – птица, утка, гуси, лебеди [5] : «Сера птица да бела утица» (РНБЛ 44: 70), «Ты за утками ходил да за лебёдками» (РНБЛ 44: 74), «Мы стреляли птицу да всяку разную, / Серых утицей да гусей–лебедей» (РНБЛ 26: 50), «Он за утками да наш за гусями, <…> За серой птицей да полетущеей» (РНБЛ 3: 80). Расширение зоонимического словника в «промысловом тексте» усть- цилемских причитаний достигается и за счет соединения образов птиц и зверей, при котором в том числе используются созвучные пары слов птица – куница и куница – лисица:

Уж он умел ли, моё чадо милое, <…>Свысока да он подстрелятиПтицу да полетущую,Уж каких зверей да он ли разныих,Уж он умел добыть, да мое чадо милое,Хошь лисиц, куниц да всякиих зверей (РНБЛ 24: 74).

Уж мы ходим здесь не за охотушкой,Не за птицею, не за куницею,Не за баским зверем да за лисицею (РНБЛ 45: 112).

Сера утка была добыта,Рысаки–звери были пойманы (РНБЛ 1: 218).

Часто сочетание (свежая) рыба трепущая, (серая) птица полетущая появляется в составе перечислительного ряда элементов достатка с характерной ключевой формулой ничем не жадная(-ые), не щадная(-ые):

Вы ничим были не жадные,Ничим были не щадные,Ни питерой, ни едерой,Ни свежой рыбой да ни трепущеей,Ни птицей да полетущеей,Ни цветным платьем да переменныим. (РНБЛ 66: 49)

Я ничем была за ним не жадная,Я ничем была за ним не щадная,Ни свежой рыбой да ни трепущеей,Я ни птицей да полетущеей,Я ни ествами да ни сахарными,Я ни сменныма, да переменныма (РНБЛ 19: 59).

Примечательно, что формульная конструкция за промыслом (богатым) – за (свежей) рыбой трепущей, птицей полетущей встречается и в усть–цилемской протяжной лирике: песня с зачином «Что во городе было во Саратове.» оканчивается традиционным для ряда вариантов этого балладного сюжета ответом жены–погубительницы на расспросы братьев убитого о его местонахождении – «на охоте», [6] который у усть–цилемских певцов получил узнаваемое местное воплощение:

Да ле ваш–от брателко ушел за <…> промуслом.Да ле он–то за промуслом ушел <…> богатыим.Да ле за-й. за свежой–то рыбой ушел <…> трепушшоей.Да ле за-й. за легкой птицой да <…> полетушшоей. [7]

Вернемся к поэтическим константам промысловой тематики. Вторая их группа построена на варьировании пары словосочетаний свысока постреляно, сглубока почерпнуто, смыкающаяся с «родственной» ей формульной парой птица – рыба:

стр. 303Свысока было постреляно,Сглубока было почерпнуто (РНБЛ 62: 53).

У нас свысока да было постреляно,А сглубока было почерпнуто (РНБЛ 40: 45).

Свысока птица была пострелена,Сглубока рыба была почерпнута (РНБЛ № 46: 78).

Ты сглубока ловил много свежой рыбы,Свысока стрелял много быстрой птицы,Свежой рыбы да трепущеей,Скорой птицы да полетущеей (РНБЛ 48: 32).

Перечисление добытого «свысока» и «сглубока» относится в причитаниях к описанию благополучной жизни семьи и к оценке способности мужчины–кормильца обеспечить ее достаток. Показательны в этом отношении фрагменты, построенные на обозначенных выше устойчивых выражениях в сочетании с личными характеристиками добытчика:

Уж моё–то ли да чадо милое,Оно путное да толковатое,Оно рабочее да оно делово,Оно смышлёно, оно ремесленно,Ко всякой работаньке он приученой,Уж он умел ли, моё чадо милое,Сглубока да он почéрпнути,Свысока да он подстрéлятиПтицу да полетущую,Уж каких зверей да он ли разныих,Уж он умел добыть, да мое чадо милое,Хошь лисиц, куниц да всякиих зверей… (РНБЛ 24: 69).

Мог наш сробить да сделати,Во руках его да как родилося,В глазах у него да не двоилося,Свысока было постреляно,Сглубока было почерпнуто… (РНБЛ 1: 26).

Ты живешь, наша, нынче в сытом житьи,В сытом житъи наша довольная,Со своей–то ты да ладой милоей,У тебя свысока будто постреляно,Сглубока да у тебя добыто,Ты не жадная, наша, серой птицей,Ты не щадная, наша, свежóй рыбой (РНБЛ 37: 110).

Портрет рачительного хозяина – рыбака и охотника – в причитаниях включает также формульную характеристику ношей нёс/несёт, возом вёз/везёт:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Ловил моё да ладо милое <…>Свежу рыбу трепущую,Крупну рыбу продажную,Кормил нас, бедный злосчастноей.Откуль едет – нам возом везёт,Откуль идёт – нам ношей несёт (РНБЛ 9: 36).

Ты за утками ходил да за лебёдками,Ты с горы идешь, солнце ношей несёшь,С под горы идешь, солнце возом везёшь,Ты ловил солнце да свежу рыбу (РНБЛ 44: 74).

Он и ношей нёс да он и возом вёз (РНБЛ 3: 75).

Вариантами этой характеристики можно считать словосочетания несет, везет («Нынче кто несёт да нынче кто везёт?», РНБЛ 3: 6), нёс–носил («А ты довсюсь мене да, горе, нес–носил, / Уж ты свысока стрелял птицу полетущую, / А с глубока ловил рыбу трепущую», СыктГУ 0301–14), носил, кормил («А ты носил мене рыбу трепущою, / А ты кормил меня птицей летущоей», СыктГУ 0344–64), несец–везец («Мой несец–везец да был промышленник», РНБЛ 19: 110).

Любопытно, что мужчины–добытчики в причитаниях не называются рыбаками [8] или охотниками: две исполнительницы использовали слово промышленник, у двух других воплениц антропонимы рыбаки, рыболовщики относятся не к объектам оплакивания («И пришли мы тут да ко колхозникам, / Старичкам нашим да к рыболовщикам», РНБЛ 40: 264; «У людей–то мы да как у добрыих, / У рыбаков- то мы да у колхозныих», РНБЛ 81: 36).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Нельзя не обратить внимания и на то, что образ мужчины–промышленника и кормильца моделируется фольклорной традицией с раннего детства – еще в колыбельных песнях, см., например:

стр. 304Баю–баю–баючок,Огибается лучок,Сзади ходит парничок,Сам промышленничок.Станет рыбку ловить,Станет бабушку кормить. [9]

… Сзади бéжит парничок,Да сам промушленничок. [10] Будёт рыбку ловить,Будёт уточек стрелять,Будёт Дашу кормить,Будёт бабушку кормить,Будёт маму кормить. [11]

И колыбельные, и причитания оперируют ключевыми для промысловой темы глаголами ловить – кормить, но если в байках они используются в форме будущего времени, то плачи представляют уже состоявшегося промышленника, который ловил, носил добычу и кормил ею семью («А ты носил мене рыбу трепущою, / А ты кормил меня птицей летущоей, / А мы большу семью да с тобой ростили», СыктГУ 0344–64). Из трех объектов рыбалки и охоты – рыба, птица, зверь – традицией выделены в устойчивую пару именно первые два, объединенные, очевидно, значением ‘пища’. Неслучайно одной из самых популярных номинаций мужа, отца, брата, сына в печорских плачах является слово кормилец, и эта функция непосредственно связана с темой добывания пропитания («Мой несец–везец да был промышленник, / Кормилец мой, да ладо милое, / Кормилица да дума крепкая. / Он ловил да рыбу свежую, / Стрелял когда птицу полетущую…», РНБЛ 19: 110).

// Рябининские чтения – 2015
Отв. ред. – доктор филологических наук Т.Г.Иванова
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2015. 596 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф