Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: На основе опубликованных источников исследователей Русского Севера, а также полевых фольклорных материалов рассматривается проницаемость русского фольклора в коми устнопоэтическую традицию. Анализируется взаимодействие и взаимопроникновение в репертуар коми сказителей русских сюжетов, мотивов и образов, за счет которых значительно разнообразился и обогатился коми фольклор.

Ключевые слова: коми; русский фольклор; исследователи Русского Севера; эпос; мифология; демонологические персонажи; былинные герои;

Summary: On the basis of the published sources of researchers of the Russian North and also folklore materials is considered permeability of the Russian folklore in the Komi tradition. Interaction and interpenetration into repertoire of the Komi of storytellers of the Russian plots, motives and images at the expense of which the Komi folklore was considerably enriched is analyzed.

Keywords: Komi, Russian folklore; researchers of the Russian North; epos; mythology; demonological characters; epic heroes;

стр. 336Фольклор народа коми в ходе исторического бытования значительно обогатил и расширил свою традицию за счет историко–культурных контактов, смешанно проживающих соседних народов. Традиция развивалась не только на базе тесных социально–бытовых, торговых, экономических и политических контактов, но и в процессе их совместной трудовой деятельности.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Первоначальные контакты коми с Новгородским княжеством, установленные в связи со сбором дани новгородцами с Печоры и Югры, прослеживаются с XI в. Постоянные и длительные связи между Москвой и Коми краем устанавливаются в конце XIV в. с принятием коми христианства. Примерно с этого периода между коми и русскими, проживающими в бассейнах рек Мезени, Северной Двины, Пинеги, нижней Печоры, в пограничных к коми областях на северо–западе и юге, налаживаются, а затем и укрепляются межэтнические взаимоотношения на различных уровнях.

Рассматривая материально–бытовые и культурные взаимосвязи коми и русских, этнограф Л. Н. Жеребцов отмечал наличие на Вашке и Пинеге общего этнического пласта у русских пинежан и удорских коми. Автор приводит ряд примеров, подтверждающих существование межэтнических связей коми и русских в отдаленном прошлом. [1] Ученый, анализируя влияние русской культуры на коми, отмечал его усиление в XVIII в. в связи с работами по найму. [2]

Показателем этнокультурных связей является приобщение коми к русскому языку. По подсчетам известного финно–угроведа В. И. Лыткина, в коми языке много русских заимствований, большая часть которых появилась в XVIII – XX вв. Изучая фонетику старых русских слов на примере географических названий, он указывал на заимствованные слова, вышедшие из употребления у русских, но закрепившиеся в коми лексике. [3]

Примечательно, что среди коми очень часто встречаются двуязычные исполнители, которые, легко переходя с коми на русский, в зависимости от аудитории, они способствовали взаимопроникновению культурных традиций, а известная этническая и историческая общность нашла свое отражение и в различных формах устно–поэтического творчества. Культурное общение ярко проявилось в мифологии, эпосе, песенных жанрах, причитаниях, особенно в сказках на сюжеты русских былин. Материалы по этим жанрам дают яркое представление о характере коми традиционного фольклора и происходящих в них процессах.

Политическая ссылка А. П. Надеждина сыграла определенную роль в популяризации жизни и быта коми, а также его народной поэзии. К его удивлению, у коми, оказывается, оригинальная и самобытная народно–поэтическая традиция. Бытописатель Н. Д. Волков в своих заметках, изучая Русский Север, а также Удорский край, писал о сохранившихся среди коми–зырян различных рассказов о мифологических и демонологических существах (духах), которыми, как и у русских соседей, заселена вся природа, особенно леса, непосредственно вмешивавшиеся в жизнь каждого человека, нередко вредя ему. [4] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 337Другой известный исследователь С. В. Мартынов, изучая жизнь и быт русских на Печоре, также отмечал среди коми–зырян широкое распространение веры в домовых, водяных, леших и всякой другой нечистой силы, тем самым способствовал накоплению материала по несказочной прозе коми . [5]

Интересные рассказы о мифических персонажах зафиксировала Н. П. Колпакова у русских, проживавших на Мезени, которые также широко бытовали и у соседей коми. Согласно поверьям, у русских нельзя было ходить в баню от 12 ночи до наступления рассвета, пока не пропоют первые петухи. Таких же рекомендаций придерживались и коми крестьяне. Хозяйничавшая якобы в то время в бане обдериха могла задушить, ошпарить кипятком, исхлестать человека до полусмерти веником. Чтобы обезопасить себя от этого духа, оставляли ему, уходя из бани, кусочек мыла и шайку с теплой водой. [6]

Происходило сближение, а порою и наслоение коми и русских мировоззренческих представлений в области мифологии. А. Е. Бурцев записал на севере суеверные рассказы, в которых говорилось о том, что у русских не разрешалось купаться или заходить в воду без креста, особенно ночью. [7] Можно привести также немало примеров у коми, когда нательному кресту приписывалось большое магическое значение.

Многое попало в коми несказочную традицию через русский фольклор, а также из книг. У Н. Е. Ончукова опубликована в сборнике бывальщина о том, как один промышленник, не ведая о том, жил с чертовкой, и прижил с ней ребенка. [8] Весной, когда он собрался бежать от нее, она разрывает ребенка и бросает ему вслед. Этот сюжет у коми настолько близок к русскому тексту, что дает основание предположить о заимствовании данного сюжета коми сказочниками.

На протяжении ряда веков былина являлась популярнейшим жанром в устно–поэтическом творчестве у русских, очаги которой располагались в непосредственной близости от коми селений. После того как П. Н. Рыбниковым, А. Ф. Гильфердингом в Олонецком крае, А. Д. Григорьевым в Архангельской области, Н. Е. Ончуковым на Печоре был выявлен богатейший былинный материал, русский эпос становится предметом собирания и исследования не одного поколения ученых. Наиболее значительный вклад в изучение былинного эпоса внесла А. М. Астахова, выявившая наиболее крупные очаги эпической традиции на севере, к которым она отнесла Прионежский край, Пудожье, Пинегу, Мезень, Печору, побережье Белого моря. А. М. Астахова сделала важный вывод, что «в XIX – ХХ вв. были найдены отголоски русского эпоса у многих неславянских народов, перенявших некоторые сюжеты и мотивы от русских и использовавших их в своих сказках и легендах». [9] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Первые известия о бытовании сказок на сюжеты русских былин у коми относятся к сравнительно позднему времени. В. Берк, занимавшийся изучением Печорского края по заданию графа Румянцева, записал от Н. Т. Девятковой сказки об Илье Муромце, Ивашке – белой рубашке, царе Соломоне, Даниле бессчастном, Соловье–разбойнике, Иване–царевиче. [10]

Н. Е. Ончуков указывал также, что коми могли напеть русские былины. От некоторых он сам слышал. Исследователь ссылается также на Ф. М. Истомина, который записал среди зырян Кожвинской волости несколько былин, распеваемых ими на ломаном русском языке. [11] Он приходит также к выводу, что былины были занесены в ижемские поселения русскими, выходцами из Усть–Цильмы.

В 1928 г. Е. В. Гиппиус и З. В. Эвальд на Мезени, в коми д. Лопьюга Удорского района, соседствующей с русским селением Вожгора, записали фрагмент былины о Василии Буслаеве от коми сказителя на русском языке. [12]

Трудно найти на территории Республики Коми места, где бы не знали сказок о русских былинных богатырях, но особую их распространенность зафиксировали в Ижемском и Удорском районах, наиболее приближенных к крупным былинным очагам – Мезени и Печоре. Сказки о былинных богатырях, попав в коми сказочную традицию, стали неотъемлемой частью коми национального фольклора.

Интересные наблюдения и факты творческого освоения инонационального фольклора были сделаны русскими исследователями севера Н. Д. Волковым, С. В. Мартыновым, А. Д. Григорьевым, Н. Е. Ончуковым, А. М. Астаховой и многими другими. Особенно привлекал коми фольклор в связи с изучением былинной традиции на севере. Русские ученые значительно способствовали созданию объективной картины проникновения русских фольклорных сюжетов и образов в коми среду.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Жеребцов Л. Н. Этнокультурные связи вашкинских коми с русскими соседями на Пинеге (до нач. ХХ в.) // Этнография и фольклор коми. Сыктывкар, 1972. С. 108 (Тр. Ин–та яз., лит. и истории Карельского фил. АН СССР; № 13).
• [2] Жеребцов Л. Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII – начале ХХ в. М., 1972. С. 29.
• [3] ЛыткинВ. И. Северно–русские диалекты в свете коми–русских заимствований // Уч. зап. Чкаловского пед. ин–та. 1949. Вып. 3. С. 147–158.
• [4] Волков Н. Д. Удорский край. Этнографический очерк // Вологодский сборник. Вологда, 1879. Т. 1. С. 30.
• [5] Мартынов С. В. Печорский край (Архив Географического общества. Разд. 1. Оп.11. № 102 (1). Л. 66.
• [6] Колпакова Н. П. Сквозь лесную проседь. Архангельск, 1935. С. 42.
• [7] Народный быт великого Севера / Сост. А. Е. Бурцев. СПб., 1898. Т. 2. С. 404.
• [8] Ончуков Н. Е. Северные сказки. СПб., 1908. С. 248.
• [9] Астахова А. М. Былины. Итоги и проблемы изучения. Л., 1966. С. 219.
• [10] БерхВ. Путешествие в города Чердынь и Соликамске для изыскания исторических древностей. СПб., 1821. С. 115.
• [11] Ончуков Н. Е. Былинная поэзия на Печоре // Ончуков Н. Е. Печорские былины. СПб., 1904. CVI (Зап. имп. Рус. геогр. о-ва по отд–нию этнографии; Т. 30).
• [12] Народное творчество Северной Двины. Архангельск, 1966. С. 12.