Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Работа посвящена заброшенной поморской деревне Воренжа, чья история насчитывает 500 лет. В основу исследования помимо архивных данных, легли, главным образом, воспоминания последних жителей (собирались с середины 1990-х гг.). Работа снабжена фотографиями жителей, деревни, подробным планом Воренжи.

Ключевые слова: Воренжа; воспоминания жителей;

Summary: My research work is devoted to the abandoned village called Vorenzha. Its history could be traced back more than 5 hundred years. Except archived data my work includes old residents memories, which have been gathered since 90-s till nowadays. There are also provided some photos of residents, village itself and detailed plan of Vorenzha.

Keywords: Vorenzha; old residents memories;

Первое упоминание о деревне Воренжа встречается в писцовой книге Обонежской пятины за 1563 г.: «В деревне на Оряенжи Трофимко Яковлев, Гришка Федоров, Карпик Мартынов, Савка Логинов, Иванко Дмитров, Иванко Логинов, обжа, сеют в поле ржи две коробьи, сена косят семь копен». [1] При этом название деревни дано не Воренжа, а Оряенжа. Его происхождение неясно. М. Курилова в книге «Край озер», опираясь на версию И.И. Муллонен, дает интерпретацию схожей по названию деревни Оренжа: “Топоним произошел от прибалтийско-финской (но, возможно, и саамской) основы er-. При этом гидролексема erv- [...] допуcкает [...] как прибалтийско-финскую (era-, его-), так и саамскую (гегге – часть целого, aerranit – отделиться, выделиться, ierenit – отделять, erin – отделившийся и т.д.) этимологию. Она отразилась в саамской топонимии ренжа ~ Еремжа / енжа ~ Еремжа / Оренжа ~ Еремжа». [2] Трактовка названия деревни ее жителями подтверждает эту версию: «Воренжа – от слова “вор”, так как жили как воры с книгами. А потому, что кругом горы и река, не видно деревню. Горы эти обгораживали, деревня, выходит, как в котле. Со стороны Сумострова – гора, с Белопольской губы – раньше тайга была, со стороны, где электростанция стояла – наволок да Сугова ламбина» (Маланьюшкин Александр Иванович, 1933 г.р.). Таким образом, Воренжа (Оряенжа) спрятана от посторонних глаз, то есть отделена от мира, благодаря природному ландшафту. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В Писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины 1582/83 г. название деревни уже приближено к современному – Воережно: «Деревня Воережно на Суме реке, Посиденье Трофимка Яковлева, а в ней крестьян: (в) Никитка Трофимов, (в) Офонка Федоров, (в) Иванко Логинов. Да бобылские дворы: (в) Иванко Игнатов, (в) Васка Зарасов, (в) Овдейко Офонасов, (в) Михалка Игнатов, (в) Конанко Иванов да 9 дворов пусты…» [3]

Спустя 300 лет в 1879 г. в Воренже уже 20 дворов (муж. 63, жен. 81). [4] В 1890 г. крестьяне Копейкин Григорий Исаакович и Митрохин Михаил Васильевич держали в деревне винную и мелочную лавки соответственно. В 1893 г. в деревне создали школу грамоты. [5] В 1900 г. в Воренже действовали почтовая станция (смотритель – Маланьюшкин Кузьма Семенович), [6] в 1902 г. вольная пожарная дружина (начальник команды в 21 человек – Корожнев Варфоломей Дмитриевич). [7]

В 1903 г. в центре деревни на средства петербургского купца Петра Сальникова строится деревянная церковь с колокольней в честь Св. пророка Божия Ильи (до этого Воренжа причислена к Койкинецкой приходской церкви). «… Храмъ оконченъ постройкою къ половине ноября, [...] приготовленъ [...] въ одной из мастерскихъ гор.С.-Петербурга [...] иконостасъ. [...] храмъ [...] освященъ 14 декабря 1903 г.…». [8] «На Пасху в церковь ходили. Церковь светло-голубая, три колокола, самый большой было слышно в Сумострове (16 км), с камней ограда была вокруг. Три могилы нахоронены» (Маркова (Маланьюшкина) Анна Ивановна, 1914 г.р.). По сведениям за 1905 в деревне 25 домов, в которых проживает 30 семей. [9]

В начале века деревня делится на четыре части: на правом берегу Сумы-реки – «Конец», «Волость», на левом – «Зарека», «Колония» (Маланьюшкин Виктор Иванович, 1936 г.р.). Напротив храма у моста расположен дом, в наши дни вошедший в список объектов культурно-исторического наследия Беломорского района. Построен в конце XIX в. Кузьмой Маланьюшкиным, 1843 г. р. (К.Маланьюшкин – свекор А.Л.Свиньина), [10] «имел три класса образования, был урядчиком, заготовлял и сплавлял лес – за счет этого построил самый большой на деревне дом» (Маланьюшкин В. И., 1936 г.р.; воренжане его так и называли «большой»). Дом возводил вместе с сыновьями, делили его при помощи жеребьевки: Степану (погиб в Русско-японскую) досталась восточная половина, Константину – западная и горница под крышей, Василию – северная (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.).

В Заговенье устраивали в Воренже свадьбы. «Три дня гуляли. Невеста вопит. Подруги с кос ленты рвали, на груди привязывали. Причитывают у отца с матерью, у родни. На конях молодых возили по деревне, колокольчиков везде навяжут. Молодые жили у родственников по 2-3 недели» (Маркова А. И., 1914 г.р.). «У нас в деревне, во всех до Сумпосада, был такой обычай. Свадьбу играли, молодых садили на переднею стену. От жениха крестный был, от невесты крестная. Раньше церемонные были: с двумя стопками ходили, деньги кидали. Даже детей заставляли церемонную выпить. Пока гости деньги кидали, перед главной стеной мужики брали ружья, ставили их крест-накрест за молодыми на улице, за окнами, и стреляли в воздух боевыми патронами.» (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.). [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Один из информантов вспоминает схожий обычай во время похорон. «Когда умер Василий Маланьюшкин, лежал вверху в горнице на запад головой. В день погребения перед тем, как выносить гроб из избы, стреляли из ружья на север в угол дома. Затем выносили» (Маркова (Маланьюшкина) А. И., 1914 г.р.). Кладбище (называли «наволок») находилось на другом берегу Сума-реки.

На престольные праздники жители близлежащих деревень ездили друг к другу в гости: в Воренжу – на Ильин день (2 авг.); в Лапино – на Покров; в Ендогубу на Спасов день; в Коросозеро – на Успенье; в Койкиницы – на Палеостровский (Селюгин Андрей Петрович, 1921 г.р.). Вечером устраивали танцы под гармонь прямо на мосту: кадриль, русскую, яблочко, краковяк. Любили играть в лапту, в рюхи (Корчуева (Маланьюшкина) Галина Дмитриевна, 1928 г.р.).

Жителям близлежащих деревень были даны особые названия – «кликухи»: Воренжа - «гагары», от того что мужики да женщины сильно кричали; Сумостров – «вороны» (рты у них открыты все время); Лапино – «черлоки» (это такие птицы «черлоки», т.е. кулики); Коросозеро – «вшивики»; Пулозеро – «писаны батошки» (потому, что все жители были безграмотные); Ендогуба – линдушники (кашу варили «линдушку», очень жидкую); но самая озорная «кликуха» у жителей Сумпосада – «церковные срали» (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.). «В деревне больше всего Маланьюшкиных и Чистиковых было. Чистиковых и в Колежме было много. Федоровы и Марковы с Пулозера приехали, Свиньины были в Коросозере, Баженовы в Сумострове, в Минино одни Моревиковы» (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.).

Весной 1918 г. в Выгозерье установлена советская власть. Массового сопротивления новой власти не оказывалось, но отдельные случаи были: братья И.М. и П.М.Маланьюшкины были посажены за убийство красноармейца (Маланьюшкин В. И., 1936 г.р.). Осенью этого же года началась интервенция. 3 февраля 1919 г. большой отряд белогвардейцев на 250 подводах в ночное время прошел через деревню Воренжа на Койкинецы, где убили двух организаторов советской власти. Этот период истории отразился в названии местности: «Дошли белополяки до деревни и заночевали в поле. Так и появилось название поля – “Белое” и губы – “Белопольская”» (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.).

В 1920 г. в Воренже были созданы при школе на первом этаже пункты ликбеза, [11] позже размещена изба-читальня. В ней работал Андрей Лукич Свиньин. На втором этаже находилась начальная школа. «Учились четыре года, все в одном помещении, парты стояли в два ряда. Преподаватели часто менялись. Среди преподавателей были финны, но занятия вели только на русском» (Селюгин А. П., 1921 г.р.). В 1920 г. церковь превращена в клуб. Два колокола сброшены в воду. «Большой колокол» установлен за клубом под деревянным навесом (Маланьюшкин В. И., 1936 г.р.). Он служил жителям деревни сигналом при пожарах, при созыве общих собраний, после организации колхоза – для созыва на обед. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В 1932 г. в деревне создается колхоз «Завет Ленина». В нем числятся 72 мужчины и 29 женщин. [12] Раскулаченные добровольно вступают в колхоз в течение года. «В первый год межи лопатой копали и поля. У моего брата гармонь была. На поле пляшем. Весной капусты много сеяли. Осенью – молотить на лесозаготовку. Коней дали. Озеро намерзло (10 км озеро). Так едешь, что на санях едва держишься. Около креста бараки стояли (как на Хвойный едешь). Утром в 7 калнут и бежи на работу. Обед час. Молодежь в одну бригаду сбили по четыре человека» (Маркова (Маланьюшкина) А. И., 1914 г.р.). «Правление выбиралось 5 человек деревней. Меня отправили на учебу счетоводом. Пахали уже плугами железными, раньше – сохой. Продуктами отдавали колхозникам. В колхозе – коровы, свиньи, кони, курицы. Коней жалели – люди сами с ламбины воду носят. К колхозу присоединили Пулозеро. Минино было в колхозе все время» (Селюгин А. П., 1921 г.р.). В деревне работали магазин, пекарня.

Летом 1938 г. деревня горела. «В доме Чистиков варили уху на ошостке, загорелась сажа, искра попала в мох между бревнами. Был сильный ветер. Огонь моментально перешел на соседние постройки. В результате сгорело 11 жилых домов, две ригачи и березняк, дом “дорожников” опалило» (Маркова (Маланьюшкина) А. И., 1914 г.р.). После пожара «Волость» переименовали в «Новую деревню» (Маланьюшкина В. И., 1936 г.р.).

«Большой террор» ударил и по Воренже. Двоих жителей расстреливают: Корожнева Никифора Михайловича, 1902 г.р. (арестован 03.03.1938 г., осужден в рамках приказа 00447. Расстрелян 03.04.1938 г. на ст.Медвежья Гора (Сандармох). Сведений о реабилитации нет), [13] Маланьюшкина Дмитрия Ивановича, 1896 г.р. (арестован 02.03.1938 г., осужден по ст. 58-2-7-10-11. Расстрелян 03.04.1938 г. на ст.Медвежья Гора (Сандармох). Реабилитирован Президиумом Верховного суда КАССР 26.07.1958 г.). [14] Старики считали, что жизнь его так сложилась, потому что в 18 лет убил он лебедушку. И долго плакал лебедь. И сказали ему: «Ну Митька, убил ты лебедушку, ни тебе счастья не будет, ни детям, ни внукам, ни правнукам…» (Корчуева (Маланьюшкина) Г. Д., 1928 г.р.). Семью выслали в Архангельскую область. Вернулись через четыре года. В доме ничего не осталось, даже лавок. Спали на полу. Голодали. Мать толкла кости от рыбы, пустые колосья и делала из получившейся «муки» лепешки. Летом ягодами питались, травы сколько переели. Всех членов семьи считали врагами народа. Дети не играли, родные проведывали ночью (Корчуева (Маланьюшкина) Г. Д., 1928 г.р.).

Особо воренжане вспоминали «услонцев» (полит. заключенных) и «21 квартал» – лагерь, находящийся в местечке Черный волок (недалеко от Койкинецкой губы, в сторону Киккозера, в тайге такой, что «солнца не видно, зайди с дороги и заблудишься»: с одной стороны – крутая гора, с другой – длинное озеро и болото). Обнесен колючей проволокой. До Воренжи – 16 км, до Полги – 22 км. Вспоминают местные жители и об особом тайнике охранников – «здоровой» сосне в Койкинецкой губе, на которой оборудовали пост. Услонцы голодали, меняли вещи на еду у воренжан. Побеги заканчивались всегда расстрелом: «Я тогда пацаном был. В деревне прямо одного застрелили на Смолевой яме. Осень уже, спелая рожь, лежит – молодой совсем. А хоронили их там, где и работали» (Маланьюшкин А. И., 1933 г.р.).

В 1939 г. началась Советско-финляндская война (мобилизованные воренжане замерзли под Калевалой в окружении). В годы Великой Отечественной часть населения как неблагонадежных эвакуировали в Архангельскую область на лесозаготоки (К.К. Маланьюшкин умер в эвакуации от голода), а Н.Л. Чистикова как бывшего белогвардейца отправили в шахты. Мужчины, призванные на службу, воевали на Ленинградском и Карельском фронтах (большинство из них погибло под Ленинградом, некоторые так и не успели вступить в бой – эшелон попал под бомбежку). На фронт ушло 38 человек, вернулось – 13 (один умер от ран через три недели после возвращения). [15] В деревне в годы войны организован полевой госпиталь. Зимой женщин отправляли на расчистку аэродрома в Кандо-ручей. Детей оставляли на длительное время на попечение соседей. «Я четыре месяца была на аэродроме. Руки отморозила» (Маркова (Маланьюшкина) А.И., 1914 г.р.). После войны в 1952 г. Иван Васильевич Маланьюшкин с помощниками построил водяную электростанцию. Деревня получила свет. Установили электрические молотилку и мельницу. В 1961 г. электростанцию заменили на дизельную (Маланьюшкин В. И., 1936 г.р.). Школа в деревне по-прежнему оставалась начальная, однокомплектная. Учебу дети продолжали в Сумозере. Постепенно из Воренжи начинает уезжать молодежь. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

14 января 1975 г. Совет Министров республики утвердил перечень перспективных населенных пунктов, где было указано - намечено сохранить в качестве перспективных 106 населенных пунктов из 1006 существующих. [16] Деревня Воренжа не вошла в списки перспективных.

• [1]  Писцовые книги Обонежской пятины, 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С.156.
• [2]  Курилов М.А. Край озер. Деревни Верхнего Приоятья. СПб., 2018. С.23.
• [3]  История Карелии XVI–XVII вв. в документах. Петрозаводск; Йоенсуу, 1993. Ч. 3. С.193.
• [4]  Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел. XXVII. Олонецкая губерния. СПб., 1879. С.167.
• [5]  Краткий отчет о состоянии в Повенецком уезде образцовых и земских сельских училищ, церковно-приходских школ и школ грамоты: За период времени с 1893/4 по 1896/7 учеб. год. Петрозаводск, 1898. С.50–51.
• [6]  Памятная книжка Олонецкой губернии на 1902 год. Петрозаводск, 1902. С.157.
• [7]  Там же. С.166.
• [8]  И.М. Освящение храма в дер. Воренже Койкиницкого прихода [Повенец. уезда] // Олонецкие епарх. вед. 1904. № 3. С. 79–80.
• [9]  Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям на 1905 г. Петрозаводск, 1907. С.276–277.
• [10]  Национальный архив Республики Карелия, ф.П-28, оп.3, д. 472, л.7. Далее – НА РК.
• [11]  Из обязательного постановления Олонецкого губернского исполнительного комитета по борьбе с неграмотностью // История Карелии в документах и материалах: Советский период: Учеб. пособие для школы / Под редакцией А.И.Афанасьевой. Петрозаводск, 1992. С.180–181.
• [12]  НА РК, ф. П-28, оп.1, д.169, л.1.
• [13]  Поминальные списки Карелии (1937–1938). Уничтоженная Карелия. Ч. 2. Большой Террор / И.И.Чухин, Ю.А.Дмитриев. Петрозаводск, 2002. С. 674.
• [14]  Там же. С. 662.
• [15]  НА РК, ф. П-28, оп. 1, д. 774, л.28 (Списки демобилизованных и инвалидов Отечественной войны (25 янв. 1946 г. – 8 февр.1946 г.))
• [16] Из информации Совета Министров КАССР в Госстрой СССР – о планах ликвидации неперспективных сельских населенных пунктов республики. // История Карелии в документах и материалах: Советский период: Учеб. пособие для школы / Под ред. А.И.Афанасьевой. Петрозаводск, 1992. С.330.