→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2019
→ «Калевала» в культурной жизни советской Карелии 1930-х гг.

Метки текста:

Калевала Культура Рябининские чтения

Филимончик С.Н. (г.Петрозаводск)
«Калевала» в культурной жизни советской Карелии 1930-х гг. Vkontakte@kizhi

Аннотация: В статье рассмотрено празднование в Карельской АССР 100-летия первого издания «Калевалы», показана роль эпического наследия в развитии профессионального искусства и культуры, в формировании исторической памяти населения Карелии 1930-х гг.

Ключевые слова: эпос «Калевала»; культура; искусство; юбилей;

Summary:  The article discusses the celebration of the 100th anniversary of the first edition of Kalevala in the Karelian ASSR. It demonstrates the role of the epic heritage in the development of professional art and culture as well as in shaping the historical memory of the Karelian population in the 1930s.

Keywords: Kalevala; culture; art; anniversary;

Изучение влияния «Калевалы» на формирование советской культуры Карелии имеет солидную исследовательскую традицию. Её упрочению содействовали работы А. И. Афанасьевой, О. А. Бочкаревой, Н. Ю. Гродницкой, Е. С. Калинина, Э. Г. Карху, С. К. Поляковой, И. Б. Семаковой и др. Влияние «Калевалы» рассматривалось на материалах творчества отдельных деятелей науки и искусства Карельской АССР, определенных сфер и направлений региональной культуры XX в. Рациональность такого подхода несомненна: он позволяет не раствориться в общих фразах, полнее показать мировоззрение, творческий поиск и художественное мастерство деятелей культуры. Исследователи отмечали важность контекстуального видения проблемы. Э. Г. Карху писал: «На протяжении полуторавековой истории влияние “Калевалы” осуществлялось по-разному, были притяжения и отталкивания, периоды более и менее обостренного интереса к ней». [1] В то же время исторический контекст восприятия «Калевалы», её роль в формировании исторической памяти регионального сообщества в разные периоды истории остаются пока недостаточно изученными. Автор статьи обращается к рассмотрению данных вопросов на материалах КАССР середины – второй половины 1930-х гг. В это время большевики скорректировали свой политический курс и идеологию в сторону государственной, охранительной позиции, в связи с этим усилилось внимание к традиционной крестьянской культуре. Форсированная индустриализация, раскулачивание резко увеличили миграционный поток в Карелию, и актуализировалась задача сохранения региональной и национальной идентичности, сплочения общества. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В этих условиях в 1935 г. в Карельской АССР широко отмечалось столетие первого издания «Калевалы». В честь юбилея Ухтинский район КАССР был переименован в район Калевалы. Подготовкой праздника занималась правительственная комиссия под руководством активного члена исполкома Коминтерна Ю. К. Сирола. В состав комиссии вошли завотделом пропаганды Карельского обкома ВКП(б) А. Хюппенен, нарком просвещения КАССР И. Вихко, сотрудники Карельского научно-исследовательского института (КНИИ; Петрозаводск) С. Макарьев, А. Нечаев, В. Гудков, поэт Я. Виртанен, композитор К. Раутио. [2]

Юбилейные торжества прошли в Петрозаводске 28 февраля – 1 марта 1935 г. в только что построенном Доме национальной культуры. На торжественном заседании присутствовали члены правительства КАССР, партийные, профсоюзные работники, ученые, писатели, артисты, студенты, многочисленные гости из регионов Советского Союза. Доклады на русском и финском языках сделали профессор Е. Г. Кагаров и политик Ю. К. Сирола. После заседания состоялся большой концерт. В праздничные дни бригада «Союзкинохроники» сняла сюжет для киножурнала «Советское искусство».

Торжественные заседания прошли также во всех районах Карелии. Собрание и праздничный концерт в Ухте транслировала местная радиостанция. Юбилей способствовал знакомству с эпосом широких слоев населения. В Доме национальной культуры и Публичной библиотеке работали выставки, на которых были представлены присланные из Публичной библиотеки Ленинграда различные издания «Калевалы», в том числе первое издание 1835 г., подлинники писем собирателей рун Э. Леннрота, М. Кастрена, другие ценные документы, хранящиеся в КНИИ (НА КарНЦ, разряд VI, оп.1, д. 98, л. 2). Выставки посетили более 2,5 тыс. человек. Ученые и преподаватели вузов провели десятки лекций и докладов о «Калевале», опубликовали более полутора сотен статей и заметок в периодических изданиях. Активную просветительскую работу вели этнографы Н. Виноградов и С. Макарьев, фольклористы В. Евсеев и А. Нечаев.

Сотрудники этнографо-лингвистической секция КНИИ наладили сотрудничество с исполнителями рун М. Ремсу, А. Васильевой, М. Архиповой, И. Федулиной, Ф. Зайцевой и др.: записали тексты, организовали выступления сказителей в Петрозаводске, Ленинграде и Москве. Во время Декады карельского искусства в Ленинграде 13 марта 1937 г. в Ленинградской государственной академической капелле выступили с чтением рун карельские крестьянки Мария Ремсу и Мавра Хотеева. Встретили их исключительно тепло, по словам Марии Ремсу, «как родных». [3]

В 1935 г. издательство «Кирья» в Петрозаводске выпустило первое советское издание «Калевалы» на финском языке тиражом 3 тыс. экземпляров. В 1940 г. Карело-Финское государственное издательство опубликовало «Калевалу» на русском языке тиражом 10 тыс. экземпляров. Оформили издание 1935 г. художники Пауль Сикке и Иоханнес Пулкинен, книгу 1940 г. – ученица П. Н. Филонова Алиса Порет. Оба издания отличались высокой полиграфической культурой. [4] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Национальный театр Карелии включил в репертуар трагедию А. Киви «Куллерво». Поставил спектакль главный режиссер театра Рагнар Нюстрем. Он стремился представить героя эпоса бунтарем, без боязни выступившим против рабства. Главную роль в спектакле исполнил Суло Туорила. Рецензент отмечал на страницах «Красной Карелии» мастерство актера: «Его Куллерво, народный Куллерво, мужественен и прямодушен, он ловок и силен, горяч и честен». [5] В спектакле были заняты актеры Дарья Карпова, Тойво Ланкинен, Матвей Любовин и др. Музыку к спектаклю написал Лаури Йоусинен, декорации подготовила художник Елена Тамруччи. [6]

Последние три спектакля состоялись в 1937 г.; [7] в период «ежовщины» Национальный театр был закрыт. Как только осенью 1940 г. он возобновил работу, была поставлена задача подготовки спектаклей по мотивам Калевалы. Судя по планам, главным героем теперь мог стать жизнелюбивый Лемминкяйнен (НА РК, ф. 1215, оп. 1, д. 2/25, л. 44).

В музыкальном искусстве Карелии на первый план вышла лирическая тема Калевалы. В юбилейные дни 1935 г. Симфонический оркестр Карелии впервые исполнил вокально-симфоническую поэму «Айно» Рувима Пергамента. Слушатели оценили выразительность музыки и с гордостью восприняли сам факт рождения первого симфонического произведения на земле древней Калевалы. Вскоре поэма зазвучала по всесоюзному радио. В марте 1937 г. она была с успехом исполнена в зале Ленинградской государственной академической капеллы. В 1938 г. вокально-симфоническая поэма «Айно» исполнялась как двухчастное произведение (НА РК, ф. 3, оп. 5, д. 196/154, л. 46), в центре которого находились образы Айно и её брата Ёукахайнена, однако позднее композитор вернулся к одночастному варианту. [8] В конце 1930-х гг. Р. С. Пергамент начал работу над оперой «Три брата». Либретто на основе рун, записанных в Южной Карелии, создал руководитель ансамбля «Кантеле» Виктор Гудков. В феврале 1941 г. либретто обсуждали в Союзе композиторов Карелии. То, что в центре сюжета первой карельской оперы оказалась любовная драма, некоторых участников обсуждения смутило: «Основным мотивом должна стать борьба героев за счастье народа». Однако Гудков отказался менять смысловые акценты, вводить в оперу сюжет о борьбе богатырей за Сампо, и переубедить его не смогли. [9]

В 1933 г. в издательстве «Academia» вышло первое советское издание «Калевалы» на русском языке. Вступительная статья в книге, написанная заведующим кафедрой финно-угроведения Ленинградского университета профессором Д. В. Бубрихом, вызвала оживленную полемику. Д. В. Бубрих представил советским читателям наиболее влиятельную в то время концепцию происхождения рун финляндского ученого К. Крона. Он утверждал, что карельская земля является лишь хранителем эпического наследия, а созданы руны «Калевалы» были на финской территории под сильным влиянием германцев. То, что при таком подходе «Калевала» изымалась из культурного наследия карельского народа, в начале 1930-х гг. казалось второстепенным: «Вопросы национальной формы культуры у нас не заслоняют вопросов её социально-экономического содержания». [10] Подчеркивалось, что руны хорошо отразили жизнь одного из народов в процессе формирования классового общества, в эпоху утверждения феодализма. В отличие от К. Крона, считавшего, что в рунах описаны смелые походы финских викингов, Д. В. Бубрих отмечал народную основу рун, отражение в них крестьянской жизни.

В дискуссию вступил профессор Ленинградского университета этнограф Е. Г. Кагаров. Он не согласился с точкой зрения Крона, что руны созданы в эпоху викингов, считал, что они родились в условиях родового быта, в среде рыбаков, охотников и хлебопашцев. Е. Г. Кагаров указывал, что руны «Калевалы» проникнуты мифологическим началом, в них ярко представлен взгляд древних людей на происхождение мироздания. Главные герои поэмы сильны не столько умением владеть оружием, сколько магическими способностями, пониманием сущности и происхождения вещей. Е. Г. Кагаров считал, что финляндские исследователи преувеличили влияние на эпос феодальной идеологии и католицизма, что они олицетворяют «Калевалу» с исключительно финским национальным характером и чуть ли не пропагандируют идеи «Великой Финляндии», союз с германскими фашистами. [11] Дискуссия о времени и месте создания рун заметно политизировалась. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обращение к эпическому наследию стало важной чертой культуры Советской Карелии рассматриваемого периода. Глубокое изучение, бережное использование «Калевалы» способствовало формированию творческого стиля, самовыражению первых профессиональных деятелей искусства Карелии. Образы эпических героев включались в историческую память регионального сообщества. В условиях «штурмов», «корчевания врагов» и т.п. население нуждалось в объединяющих символах и идеалах. В свою очередь, политики активно использовали «Калевалу» для формирования в массовом сознании нужного им образа современности. В 1935 г. Председатель Совнаркома КАССР Э. А. Гюллинг выразил эту мысль так: «Карельский народ нашел свое “Сампо”, о котором мечтал веками». [12] В середине 1930-х гг. в обществе были сильны надежды на то, что главные трудности позади, но и позднее, в разгар массовых репрессий, власть не отказалась от стремления убедить граждан, что опирается на традиции народа и служит народу. Еще более насущной стала эта задача в предвоенное время.

// Рябининские чтения – 2019
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2019. 677 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф