Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье рассматривается «Словарь народно-разговорного языка Е.В. Честнякова» в составе книги «Живое поунженское слово» Н.С. Ганцовской как источник изучения русских личных имен, в том числе в иноязычной аудитории. Определяются специфика словаря, особенности предъявления антропонимического материала, позволяющие сформировать широкое представление о русских традициях именования.

Ключевые слова: Ефим Честняков; личные имена; словарь языка писателя;

Summary: The article deals with «Popular-colloquial dictionary by E.V Chestnyakov» from the book by N.S. Gantsovskaya «A word of Unzhа’ people» as a source of studying Russian personal names, also within a foreign language audience. It determines the specificity of the dictionary, presentation features of anthroponymic material, allowing to form a broad understanding of Russian naming traditions.

Keywords: Efim Chestnyakov; personal names; dictionary of the writer's language;

Личные имена собственные, являясь особыми лексическими единицами, несут значимую языковую и внеязыковую информацию, связанную с историей и культурой народа. Ономастические словари, представляющие данные антропонимы, содержат наряду с лингвистическими, исторические, этнографические, культурологические, социологические сведения, помогающие осмыслить специфику системы именования в языке, что важно также и для иноязычной аудитории. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Особое место в ономастической лексикографии, с этой точки зрения, занимают авторские словари, или словари языка писателя, целью которых, как правило, становится раскрытие природы имени собственного как средства художественной номинации в творчестве отдельного автора, а также выявление функциональной значимости онимов в произведении. [1] К числу таких словарей относятся: «Словарь личных собственных имен, употребленных в произведениях А. П. Чехова», [2] «Словарь языка К.Г. Паустовского», [3] «Собственное имя в русской поэзии ХХ века: словарь личных имен» [4] и др.

В этом ряду можно выделить «Словарь народно-разговорного языка Е.В. Честнякова» (СНРЯЧ) в составе книги «Живое поунженское слово» Н.С. Ганцовской, [5] посвященной языку произведений костромского писателя Ефима Васильевича Честнякова, яркой приметой индивидуального стиля которого является уместное и точное отражение живой народной речи его земляков, поунженских крестьян Кологривского уезда Костромской губернии, в том числе и в области антропонимии. Будучи авторским, данный словарь создан по типу областного, где наряду с нарицательной лексикой во второй части представлены извлеченные из произведений Е.В. Честнякова личные имена, бытовавшие в кологривских деревнях [6] (их подлинность подтверждена рядом наших исследований. – О. О. [7] ). «Словарь народно-разговорного языка Е.В. Честнякова» содержит богатый антропонимический материал, отражающий своеобразие поунженского именника как части национального антропонимикона, и дает широкое представление о русской крестьянской системе именований относительно недавнего прошлого.

Личные имена, представленные в словаре, являются традиционными христианскими (крестильными) именами, которые были распространены под влиянием церкви среди поунженских крестьян, равно как и во всей русской языковой среде, вместе с обрядом крещения. Утратив впоследствии обязательную связь с ним, крестильные имена избирательно сохранили свою популярность и доминирующее положение в составе русского всенародного именника, что остается актуальным до сих пор.

В СНРЯЧ указаны как часто встречающиеся в настоящее время имена (Мария, Анна, Дарья, Ульяна, Иван, Павел,Семён, Глеб, Антон, Кирилл и др.), так и имена, которые активно не функционируют в современном русском языке, но сохранились в памяти его носителей (Аграфена, Трифена, Матрёна, Стафий, Селиван, Пахом и др.). Это позволяет проследить историю развития национального именного репертуара.

Крестильные личные имена даны в словаре в полных и производных формах, характерных для живой народно-разговорной речи жителей поунженских деревень. Эти антропонимы являются результатом приспособления христианских имен, иноязычных по происхождению, к русской народной речевой стихии. Заимствованные из греческого через церковнославянский, они, подчиняясь законам языка-реципиента, видоизменились и вошли в быт в разных формах, специфичных для русского языка и его говоров. Для того чтобы установить степень адаптации иноязычного слова к русской языковой среде, в каждой словарной статье для полной народно-разговорной формы имени указывается церковно-канонический вариант антропонима и его греческий прототип. Если словарную статью возглавляет производная форма имени, то в комментирующей части статьи есть отсылка к полному имени. Это помогает восстановить антропонимические гнезда, в состав которых может входить несколько компонентов. Все заголовочные слова расположены по алфавиту для удобства поиска имени. Специфика функционирования антропонима в речи в составе словарной статьи иллюстрируется цитатой из произведений Е.В. Честнякова, содержащей это имя. Приведем несколько примеров словарных статей:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Аким, м. А дядька Аким с делом таким: Одарью ли ограбили? (Рёва лютая. Об.). /От Иоаким, греч.Ίωακείμ/.

Аким Акимович, м. Разве говорил с Акимом Акимовичем. (Стафий). См. Аким.

Аким Нефёдов, м. Аким Нефёдов, кажись, постарше. (Стафий). См. Аким.

Алёнка, ж Девушке Алёнке дарю цветочек аленький. (Девоньке Оринке. Яр.). /От Елена, греч. Έλένη/.

Ана, ж. Он и вся его семья: Марья, Дарья и Ана. (Титко. Об.). См. Анна.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Анна, ж. Бабушка Анна – Ая, девонька Фарася – Яя, дедушко Яков – Яй. (Стафий). /От Анна, греч. Άννα/.

Антон, м. Продвигался ли он, мне скажи-ка ты, Антон. (Федорок. Об.). /От Антон, греч. Άντώνιος/.

Анюта, ж. Мимо прытко шла Анюта – я и вышла на минуту. (Свадьба. Яр.). См. Анна.

Анютка, ж. Ты, Анютка, рано встала. (Тихо девонька сидела. Об.). См. Анна.

Важной составной частью СНРЯЧ является своеобразный комментарий к нему, содержащий тексты, записанные от жителей поунженских деревень диалектологами и местными краеведами (Н.С. Ганцовской, Е.В. Ярыгиной, Е.Г. Веселовой, З.И. Осиповой и рядом других исследователей, включая автора этих строк) в ходе экспедиций по Кологривскому району. Это воспоминания земляков Е.В. Честнякова, многие из которых хорошо знали его. Жители поунженских деревень рассказывают о своей жизни, о близких и дальних родственниках, друзьях, знакомых. Данные материалы являются особенно ценными в плане интересующей нас тематики, поскольку не только подтверждают подлинность представленной в Словаре ономастической лексики, но и более детально раскрывают специфику функционирования личных имен во всём многообразии их форм в живой народно-разговорной речи. Приведем несколько примеров из этих источников: [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

РОДИТЕЛЕЙ-ТО ЗВАЛИ …

«Родителей-то полностью звали Владимир Дмитриевиць и Ульяна Фёдоровна. Мать из Спирина, а отец здешнёй (из Хапова. – О.А.). Бабушку звали Федосья Романовна, а дедушку Дмитрий Ивановиць. Маленькой была, её бабка Федосья звала; Федот – это прежнее имя, нынче так не называют. [...] Иванов-то меш собой Ванькой звали, а ласково велицяли: Ванюшко да Иванушка. Ульянушкой, Аннушкой, так и назовёшь маленьких-то, всех ласковей к детям. Я, когда, бывало, ругаю сына, так Сашкой назову, а так фсё Сашенька: «Сашенька, иди с богом!» (Августа Владимировна Иванова, 1927 г.р., д. Хапово).

В НАШЕМ ПОДРОСТКЕ ФЕДОТОВ НЕ БЫЛО

«В нашем подростке Федотов не было, а так я слыхала в соседней деревне, в Бурдове были. Манефья у нас в деревне была. Так, она была обижена на родителей: ей не нравилось её имя. Она девушкой умерла. Мы её молодой похоронили» (Валентина Ивановна Орлова, 1922 г.р., д. Ложково).

ПИШЕЦЦА-ТО ИОСИФ, А ЗВАЛИ-ТО ОСЬКА[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Мужик Офонасей в деревне жиў, семья быlа. Дядя Офонасей – мы при нём когда называли. Я ходила к нему дров покупать: «Дядь Офонас, дай дровец!» Быlа у нас такая Онисья. Тётка Онисья звали. Она нас старше была, намного. Ографена раньше была. Груня она. Осип у неё муш-то быў, писарь. Пишеца-то Иосиф, а звали-то Оська. В гостях Осип назовут. Матвей в Спирине быў. Он старше нас намного. Знаю только имя – дядя Матвей. Женился у нас в деревне» (Хватова Мария Васильевна, 1927 г. р., д. Хапово).

У МАТЕРИ БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ

«У матери большая семья: два Ивана, Фёдор, Семён, Леонит да три сестры. Восьмёро было. Сёстры: Александра, да Настасья, да вот моя мамка Мария. А у папы двоё осталося. Все умерли. [...] В церквях батюшко ведь давал имя. Вот мне дали Ниной, а батюшко протестовал, говорит: «Не отымайтё у девки шшастьё!». Надо было мне дать-то Овдотьёй. Я родилась на день Овдокии, и мне надо было Овдотьёй дать. А старше меня два брата были, оне уш меня, только ещё мамка родила, оне назвали Ниной. И так и дали. «Нет, батюшко, у нас робята живут, Ниной уш дали». Дай Ниной. Батюшко долго не давал. Но всё равно уговорили и дали Ниной. [...]

Нас цетверо у мамы-то было. Так-то шестеро, но две девоцьки умерли. Потом мать ещё родила, брата, в 1928 году, Макарушку.

Ну не скажешь: Манефья, Федосья! Манефка да Федоска, да и всё. Манефка, она обижалась на родителей, што дали такое имя. Её родители – дядя Миша и тётка Оксинья. А уш назвали Манефка и зовут до смерти. Таких именов теперь рази дадут! Ирина нынце-то, а раньше Оринка была, так звали. И дразнили так: Оринка-бисеринка» (Нина Константиновна Веселова, 1926 г.р., д. Спирино).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Словарь народно-разговорного языка Е.В. Честнякова» является источником изучения русских личных имен. Представленные в нем материалы позволяют сделать вывод о специфике антропонимов, разнообразии их форм, эмоционально-экспрессивно и функционально обусловленных, о высокой степени адаптации заимствованных имён к севернорусской языковой среде и их территориальной маркированности.

• [1]  Головина Л.С. Русская ономастика в лингвокультурологической репрезентации для иноязычного адресата. Псков, 2012. С. 138.
• [2]  Ковалев В. П. и др. Словарь личных собственных имен, употребляемых в произведениях А. П. Чехова // Ежегодник научных работ Херсонского пед. ин-та. Гуманитарные науки. Херсон, 1960. С. 65–69.
• [3]  Словарь языка К.Г. Паустовского: В 8 т. / сост. Л.В. Судавичене. М., 1998–2002. Т.1–2. – Издание не закончено.
• [4]  Григорьев В.П., Колодяжная Л.И., Шестакова Л.Л. Собственное имя в русской поэзии ХХ века: Словарь личных имен. М., 2005.
• [5]  Ганцовская Н.С. Живое поунженское слово. Словарь народно-разговорного языка Е.В. Честнякова. Кострома, 2007.
• [6]  Более подробно об этом см.: Ганцовская Н.С., Образцова О.А. Лексикографирование местного антропонимикона в авторских словарях, созданных по типу областных // Ономастика Поволжья: Материалы XV Междунар. науч. конф. «Ономастика Поволжья». Арзамас; Саров, 2016. С. 108–113.
• [7]  Образцова О.А. 1)Личные имена поунженской деревни начала ХХ века (на материале произведений Е.В.Честнякова и живых кологривских говоров): дис. …канд. филол. наук. Кострома, 2007. (Рукопись); 2)Крестьянский антропонимикон Верхнего Поунжья начала ХХ века (на материале произведений Е.В. Честнякова и живых говоров) // Ономастика Поволжья: сборник статей по материалам XIII Междунар. науч. конф. Ярославль, 2012. С.280–285; 3)Личные имена у Е. В. Честнякова и в живой речи его земляков // Вторые Громовские чтения. Русские народные говоры: прошлое и настоящее: сб. материалов и исслед. Всерос. науч.-практ. конф. Кострома, 17–18 окт. 2014 г. Кострома, 2015. С. 360–365.