Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Статья написана на материалах НАРК, фонд.123, оп.1. Толвуйское волостное правление.

Отходничество в Петербург в конце XIX – начале XX века было типичным явлением для Заонежья. Часть заонежан уезжала подростками, обучаясь в различных мастерских ремеслу и торговому делу, часть выправляла паспорта и отправлялась искать лучшей доли в столице уже в молодом или зрелом возрасте. Работали на фабриках и заводах Петербурга, служили в государственных и частных ведомствах, торговали на рынках и в магазинах.

Отходничество в этот период получило распространение не только среди мужчин, но и среди женщин. В Петербурге женщины служили няньками, казенной и частной прислугой, кухарками, портнихами, сиделками, сестрами милосердия, прачками, служащими, работали на различных предприятиях.

Возраст отходников из Заонежья в Петербург колебался от 14-ти до 60-ти лет.

Жизнь заонежан, связавших свою судьбу с Петербургом, складывалась по разному. Одни преуспевали, наживали капитал, обзаводились своими домами и предприятиями. Другие перебивались с хлеба на воду, снимали дешевое жилье, теряли работу, нищенствовали, преступали закон, попадали в больницы. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Больницами для несостоятельных людей в Петербурге числились Обуховская и Александровская. Реже заонежские отходники попадали в Рождественские барачные лазареты и в больницу Святой Марии Магдалины.

Обуховская больница - одна из старейших больниц в России (рис.1). Она была основана в 1779 году и получила свое название по имени Обуховского моста и Обуховского проспекта, рядом с которыми она была построена. Первоначально деревянные корпуса больницы были рассчитаны на 60 мест. В 1784 году на берегу Фонтанки архитекторы Кваренги и Руска возвели каменный корпус мужского отделения на 300 человек. В 1836-1839 годах больница дополнилась женским отделением на 300 мест, расположенным со стороны Загородного проспекта. В 1866 году к нему присоединился еще один корпус на 200 мест. [1]

Жизнь большинства заонежан в случае болезни чаще всего оказывалась связанной с Обуховской больницей. Доказательством тому являются многочисленные архивные документы. Одним из них является выписка из доклада околоточного надзирателя первого участка Московской части Санкт -Петербурга. «1901 года сентября 18 дня по наведенной справке в доме № 10 по Пушкинской улице оказалось, что крестьянка Олонецкой губернии Петрозаводского уезда Толвуйской волости деревни Алексеевской Акулина Клементьева Фепонова из означенного дома 16 сентября 1901 года выбыла в Обуховскую больницу IV отделение». [2]

В столице крестьяне, получив временную прописку, должны были оплатить не только адресный сбор, но и больничные пошлины. Одни заонежане способны были заплатить деньги за лечение, другие по финансовой недостаточности не могли этого сделать. В качестве благополучного примера можно привести Ивана Трофимова Титова из Великой Нивы [3] , заплатившего 12 рублей 2 копейки за лечение в Обуховской больнице и его односельчанина Ивана Матвеева Судакова [4] , заплатившего за свое лечение 1 рубль.

Но чаще всего больничные пошлины крестьянами не выплачивались, и конторы градских больниц вынуждены были обращаться в Санкт-петербургскую городскую управу, которая в свою очередь направляла запрос в Петрозаводское Уездное Полицейское управление или прямо в волостное правление за взысканием денег с крестьянского общества, к которому принадлежал несостоятельный крестьянин.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Примером такой переписки может служить переписка Санкт-Петербургской городской управы с Толвуйским волостным правлением в 1886 году.

Санкт-Петербургская « городская управа просит поспешить исполнением предписания Петрозаводского Уездного Полицейского управления от 21 мая 1886 года за № 4823 по делу взыскания 3 руб.43 коп. за лечение в Обуховской больнице с 13 по 27 марта 1886 года крестьянина деревни Никитинской Алексея Михайлова Кузьмина». [5]

На что из волостного правления последовал ответ: Кузьмин заплатить не может так как « не имеет состояния и к работам по случаю болезни не способен. В чем и состоит сей приговор». [6]

Иногда переписка превращалось в настоящее расследование.

В качестве примера приведем переписку между Больничным отделом Санкт-Петербургской управы и Петрозаводским Уездным полицейским управлением: «Препровождая при сем переписку о взыскании 1 руб. 72 коп. за лечение 10 мая 1886 года в Обуховской больнице отставного ратника из крестьян Толвуйской волости деревни Ганьковецкой Григория Макарова Бочарова, Городская управа имеет честь покорнейше просить полицейское управление сделать распоряжение о взыскании упомянутой суммы с общества, к которому он принадлежит». [7] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

К данному документу приложена справка околоточного о том, «что отставной рядовой 94 пехотного Енисейского полка выбыл в Царское село».

Следующий этап розыска представляет рапорт полицейского урядника 3 участка 2 стана Корчагина становому приставу 2 стана Петрозаводского уезда, составленный, по-видимому, на основании сведений, полученных из волостного правления: «деньги остались не взысканы, потому что ближайших родственников он [Бочаров-Л.Т.] не имеет, и на родине его самого не имеется и никогда не бывал с тех пор как поступил на военную службу и по отставке также не бывал и сведений о нем никто и никогда не получал, из соседних деревень некоторые видели его в Санкт-Петербурге и занимается половою работою по паркетной части. О чем Вашему Высокоблагородию честь имею донести». PS: В результате поиски казались безрезультатными, так как в Царском селе Бочарова тоже не оказалось. [8]

Это донесение и было отослано в Санкт-Петербург.

В архивных документах часто встречаются свидетельства о смерти в больницах молодых и совсем юных заонежан и заонежанок, что явно свидетельствует о неблагоприятных условиях их проживания в столице. Среди болезней, приводивших к летальному исходу, на первом месте числились чахотка, кроме того упоминались рак, воспаление почек и воспаление мозговых оболочек. Причем очень часто они не успевали прожить в Петербурге и одного года. Так шестнадцатилетняя Татьяна Акимова, получив паспорт в волостном правлении на один год в феврале 1885 года, [9] в сентябре того же года умерла от чахотки. «В сентябре 1885 года, находясь на излечении в Обуховской больнице, скончалась девица деревни Полевской Толвуйской волости Татьяна Петрова Акимова, числившаяся ученицей». [10] Подобные свидетельства касаются и других лечебниц.

Второй известной больницей для несостоятельных людей значилась Александровская, основанная в соответствии с приказом Николая I от 16 августа 1842 года (рис.2). Она числилась больницей для чернорабочих людей и располагалась в нескольких частях города, насчитывая 450 мест для мужчин и 50 для женщин. Свое название она получила при Александре II указом от 31 марта 1861 года об учреждении в Санкт-Петербурге Александровской больницы для рабочих в память о 19 февраля 1861 года - дне подписания императором манифеста об отмене крепостного права. Государь пожаловал больнице здание на Фонтанке под № 132. Открытие обновленного госпиталя состоялось 30 августа 1866 года в присутствии самого Александра II. [11] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Существует переписка от сентября-ноября 1891 года между Санкт-Петербургской городской управой и Толвуйским волостным правлением о взыскании 8 рублей 58 копеек за лечение с 29 марта по 16 мая 1890 года в Александровской больнице вдовы крестьянина деревни Тявзии Авдотьи Александровны Боровлевой. [12]

На запрос Толвуйского правления от 16 сентября 1891 года крестьянка ответила: « на предъявленное мне настоящее требование имею часть объяснить, что уплатить требуемых с меня денег не в состоянии. Сын мой Михаил Егоров Боровлев также уплатить за меня денег не в состоянии, т.к. только что вышел из учения. Паспорт за № 1003 получила. За неграмотную крестьянку Евдокию Боровлеву по ея личной просьбе расписался Александр Малинин». [13]

Следующее сообщение принадлежит околоточному надзирателю Спасской части Проснякову, выславшего в Толвуйское волостное правление протокол, из которого следует, что он 18 ноября 1891 года прибыл по месту жительства Боровлевой А.А. «в дом № 1 по Апраксину переулку и предъявил означенное требование об уплате этих денег, но по несостоятельности {вдова-Л.Т.} отказалась. Имущества же у нея кроме носильного платья никакого не оказалось». [14] И заключительным моментом переписки является приписка околоточного о том, что Боровлевой в свое время не был уплачен больничный сбор. [15]

Несмотря на то, что лечение пациентов в Александровской больнице было поставлено на качественно новый уровень, количество летальных исходов было достаточно высоко. Ниже приводятся несколько архивных документов, свидетельствующих о смертельных случаях завершения болезни среди заонежан, лечившихся в Александровской больнице.

«По отношению Конторы петербургской Александровской больницы 1879 года февраля 22 дня полицейский урядник требовал с крестьянской вдовы Толвуйской волости Фоймогубского общества деревни Тявзии Федосьи Ивановой Акинфиной за лечение [её -Л.Т.] умершего сына Якова Степанова один рубль 72 копейки и за пересылку оных в означенную контору 4 копейки». [16] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

« Девица Анна Богданова Политова [22-х лет -Л.Т.] из деревни Воронинской Толвуйской волости православного вероисповедания поступила на пользование в Александровскую больницу 27 мая 1898 года и умерла 21 августа от туберкулеза. Погребена 26 августа на Преображенском кладбище». [17]

Николай Федоров Лижнин 48-ми лет из д Масельгская гора, чернорабочий, скончался в Александровской больнице от рака печени в мае 1916. [18]

Ирина Трофимова Разсолова 49-ти лет, девица, чернорабочая, скончалась в июне 1916 года в Александровской больнице. [19]

Еще одной больницей, в которой лечились заонежские отходники, был Рождественский барачный лазарет. Возникновение его относится к 1866 году, когда в связи с очередной вспышкой холеры в Старо-Рождественской части Петербурга был открыт временный холерный приют, который через год стал Рождественской больницей. Закладка и освящение первых в России госпитальных бараков при городской Рождественской больнице привлекло внимание императрицы Марии Александровны, супруги Александра II. В 1881 году больница была переименована в барачный лазарет памяти императрицы Марии Александровны, скончавшейся в 1880 году. [20]

В 1884 году в Рождественском барачном лазарете находилась на излечении крестьянская девица Василиса Филиппова Никулина из д. Ганьковецкой 69-ти лет, о чем имеется архивная запись. «Означенная в сем паспорте крестьянская девица Василиса Никулина, находясь на излечении в градском Рождественском барачном лазарете, волею божией скончалась в мире сего 1884 октября двенадцатого и пятнадцатого дня погребена на Митрофаньевском кладбище». [21] В следующем 1885 году такая же судьба постигла пятнадцатилетнего Александра Васильева Белоусова, находившегося на излечении в Рождественском барачном лазарете и скончавшегося 5 августа 1885 года, о чем и сообщила в толвуйское волостное правление санкт-петербургская адресная экспедиция, выслав паспорт Белоусова за № 304 для уничтожения. [22] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Еще одна больница, которая упоминается в связи с заонежанами в архивных документах, это больница святой Марии Магдалины, созданная по инициативе императрицы Марии Федоровны (рис.3). Больница предназначалась для бедных жителей Васильевского острова и Петербургской стороны и была открыта 14 октября 1829 года в день первой годовщины смерти императрицы. Больничная церковь была освящена в память небесной покровительницы Марии Федоровны Святой Марии Магдалины. Имя Марии Магдалины было присвоено и самой лечебнице, которую с 1885 года причислили к разряду градских больниц. [23]

В XIX веке пациенты петербургских градских больниц в большинстве своем принадлежали бедным слоям населения. Пациенты, покидавшие стены больниц, зачастую оказывались без средств к существованию, без жилья и работы, без соответствовавшей сезону одежды, нередко с просроченными паспортами.

Примерно в таком положении находился крестьянин деревни Люмбогуба Толвуйской волости Сила Попилин. Не имея денег, поступил он в больницу святой Марии Магдалины 7 марта 1900 года, где и скончался 17 марта того же года. Городская управа направила в Толвуйское волостное правление распоряжение о взыскании с общества, к которому он принадлежал, 1 рубля 72 копеек за его лечение. [24] Сначала деньги попытались востребовать с вдовы умершего, но вдова Силы Попилина Наталья Федорова, проживавшая в Петербурге по Опочининой улице дом № 37 с тремя детьми четырнадцати, восьми и двух лет заплатить за лечение мужа оказалась не в состоянии. Как следует из полицейского протокола «Состояния Наталья Попилина бедного … имущества никакого не осталось, … занятий кроме воспитания детей не имеет ... существует частными вспомосуществованиями». [25]

Лечебницей для душевнобольных низкого социального статуса числились деревянные корпуса больницы на Новознаменской улице. Главное здание больницы - знаменитая усадьба Новознаменка, построенная в середине XVIII века архитекторами Д.Трезини и А.Ринальди, принадлежала первоначально графу М. И.Воронцову (рис.4). В 1830-х годах усадьба была приобретена сенатором П.В. Мятлевым. В конце XIX века усадьба была выкуплена в казну, и в 1892 году в ней была устроена Новознаменская больница для душевнобольных. Больница располагалась на Карповке, на обширной территории по обе стороны от современной улицы Чекистов. [26] В сентябре 1911 года в одном из корпусов Новознаменской больницы находилась на излечении толвуйская крестьянка девица Фекла Модестовна Сорокина из д. Софроновская, чернорабочая. [27] Там же в 1916 году лечилась её сестра крестьянка Ирина Модестовна Сорокина. [28]

Еще одной печальной страницей жизни заонежан в Петербурге были богадельни и ночлежные дома (рис.5), связанные в основном с женскими судьбами. Ведь помимо женщин, приехавших в столицу с мужьями, и молодых девушек, пытавшихся найти в большом городе свое счастье, на заработки в Петербург зачастую отправлялись женщины, относящиеся по социальному статусу к категории вдов или старых дев. Свою одинокую жизнь они, как правило, и заканчивали в богадельнях или домах призрения. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В архивных документах в связи с заонежанами упоминаются Санкт-петербургские градские богадельни, Совет общества вспоможения бедным в приходе Преображенского всей гвардии собора, Анастасиевская богадельня, Николаевский дом призрения, дом трудолюбия Великой княжны Ольги Николаевны.

Зарождение системы городского призрения престарелых и неизлечимо больных началось от Сенатского указа от 19 мая 1733 года о постройке при церквах в разных районах города семнадцати городских богаделен вдобавок к имевшимся трем.

Одна из таких богаделен, именовавшаяся Обществом вспоможения бедным, существовала при приходе Преображенского всей гвардии собора с 1871 года вплоть до начала XX века. Преображенский всей гвардии собор на Преображенской площади был построен по проекту архитектора Василия Стасова в 1829 году. Почетное звание «собор всей гвардии» получил еще в период правления Павла I. С 1871 года при соборе действовало приходское благотворительное общество, которое содержало богадельню, детский приют, столовую и школу для солдатских детей. [29]

Целью общества было «оказывать помощь нуждающимся как деньгами и вещами, какие будут поступать от благотворителей, так и другими способами, какие окажутся возможными». В состав совета входили пять постоянных членов: три священника, один диакон и староста собора и 15 членов временных, которые избирались из числа благотворителей. Кроме них в состав Совета входили члены попечители, которые кроме уплаты ежегодных взносов «принимали на себя обязанность собирать сведения о бедных, узнавая об их летах, звании, состоянии, положении, семейственном образе жизни и нравственности и назначать им пособия (по удостоверении их в действительной бедности и беспомощноcти». [30]

В богадельне прихода Преображенского всей гвардии собора призревалась в 1885 году крестьянка Анна Антипова Лачугина. Ниже приводится документ от имени Совета общества вспоможения бедным в приходе Преображенского всей гвардии собора на имя Толвуйского волостного правления с просьбой выслать новый паспорт Анне Лачугиной « на простой бумаге и не обозначая срока, а прописать так: на все время призрения ея обществом вспоможения бедным в приходе Преображенского всей гвардии собора», потому что « в настоящее время жизнь ея изменилась … к худшему потому совет принял ея в свою богадельню, где она будет проживать до смерти и просит выслать ей бессрочный паспорт». [31] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Широкую известность во второй половине XIX века получила в Петербурге Анастасиевская богадельня петербургского богача паркетчика Тарасова. Она была основана в 1850 году в память о его скончавшейся дочери Анастасии. Богадельня размещалась близ большого Охтинского единоверческого кладбища в двухэтажном здании по адресу Георгиевская улица, дом 1. Тарасовым было пожертвовано на богадельню 125 тысяч рублей. Возможно, именно за это богоугодное дело он был удостоен звания коммерческого советника. [32] В Анастасиевской богадельне призревалась в конце XIX века толвуйская крестьянка Устинья Матвеева Санникова 66-ти лет [33] из д. Басинской.

Еще одной богадельней, где призревались заонежане, был Николаевский дом призрения престарелых и увечных граждан Санкт-петербургского купеческого общества (рис.6), основанный после холерной эпидемии 1831 года и состоявший под личным покровительством императора Николая I. Николаевским приют стал именоваться после смерти императора. В дом призрения принимались мужчины и женщины купеческого сословия, в случае вакансий места в приюте предоставлялись и представителям других сословий. В мастерских дома призрения пряли лен, пеньку, шерсть, изготавливали щетки, игрушки, малярные кисти, половики. В первой половине XIX века при заведении были основаны госпиталь на 30 коек, Николаевская торговая школа для мальчиков (1839), Александровская коммерческая школа для девочек (1842-1844), носившая имя императрицы Александры Федоровны. В конце XIX века приют насчитывал около 500 мест. Все призреваемые снабжались форменной одеждой, бельем и обувью. В палатах спланированных анфиладой, стояло по 16-20 кроватей с тумбочками. Если призреваемые были в силах, они должны были шить и вязать платье и белье, тачать обувь, помогать в приготовлении пищи. [34] В народе приют прозвали Николаевской богадельней. В 1906 году в Николаевской богадельне на Петроградской стороне по улице Большая Гребецкая, дом №37 призревалась толвуйская крестьянка Ольга Иванова Тетерина. [35]

Самым старым учреждением для призрения престарелых и увечных людей в Петербурге были Градские богадельни, приказ об открытии которых издала Екатерина II 6 августа 1871 года. Императрица отвела под богадельни территорию вблизи Смольного. В XIX веке они финансировались из городского бюджета, кроме того средства поступали от частных лиц и благотворительных организаций. В градских богадельнях с января 1885 года призревалась толвуйская крестьянка вдова Матрена Федорова Лобашова. [36]

В конце XIX века возникает новая форма помощи беднякам - дома трудолюбия, где неимущим предоставлялась оплачиваемая работа, питание и кров над головой.

Один из таких домов возводится в 1896-1897 году на Никольской площади, 1 на средства городской казны в честь рождения Великой княжны Ольги Николаевны (рис.7). В Ольгинском доме трудолюбия располагались разнообразные мастерские: столярная, переплетная, сапожная, слесарно-механическая, белошвейная, штопальная и вязальная. Обитательницы дома работали на городские родильные и сиротские дома и школы. Во втором здании по адресу Никольская площадь 127/1 располагались ночлежный приют и дешевая столовая. [37] В этом приюте в 1912 году призревалась крестьянка д. Пикалева конца Толвуйской волости девица Анна Агапова Богданова, 69-ти лет, прежде служившая горничной. [38] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Драматической страницей жизни заонежан в Петербурге было нарушение ими закона и пребывание в стенах исправительных учреждений. Частично причины заключения под стражу можно прояснить из отдельных архивных документов, в которых мировые судьи различных участков Петербурга доводят до волостного правления сведения о проступках заонежан. Вот документ от 28 марта 1875 года. Мировой судья 30 участка Петербурга (Выборская сторона?) сообщает: «на основании 191 статьи, установленной уголовным судом, сообщаю правлению, что крестьянка означенной (толвуйской –Л.В.) волости деревни Спировка Варвара Львова приговорена мною к заключению в тюрьме на 4 месяца по обвинению ея в краже. Приговор вступил в окончательную заключительную силу…25 февраля сего года». [39] Вот еще одно сообщение от 30 августа 1875 года. Мировой судья 14 го-участка (Василеостровский р-н ?) сообщает в Толвуйское правление: « Крестьянин деревни Римской Петр Иванов Ряхлов приговорен к заключению в тюрьме на 3 месяца по обвинению его в краже замка у господина Рота». [40]

По свидетельству архивных документов заонежане отбывали тюремное заключение в Петербурге в двух тюрьмах: в Литовском тюремном замке или в Крестах.

Литовский замок – тюрьма в округе Коломна на пересечении реки Мойки и Крюкова канала напротив Новой Голландии. Здание тюремного замка было возведено в 1783-1787 годах по проекту архитектора И. Старова. Это было неправильной формы здание с пятью круглыми башнями по углам. Предположительно в 1797 году в здании разместился кавалергардский полк, а затем литовский мушкетерский полк, давший название самому зданию –Литовская казарма. В 1822 году Александр I повелел перестроить Литовскую казарму в тюрьму, и в 1823 году Литовская казарма превратилась в градскую тюрьму, которая насчитывала 103 камеры и подразделялась на 10 изолированных отделений в зависимости от рода уголовного преступления. В ней могло разместиться около 600 арестантов. Литовский тюремный замок просуществовал до 1917 года. В марте 1917 толпа революционных петроградцев сожгла Литовскую тюрьму как символ произвола царского режима. [41]

С 1880-го года по 1883 год в Петербургском Литовском тюремном замке за нанесение тяжких телесных повреждений отбывал заключение крестьянин деревни Шитики Данила Евдокимов Коробов. [42] В 1898 году в литовской тюрьме в исправительном арестантском отделении находилась толвуйская крестьянка Авдотья Федорова Михеева. [43]

Но более всего заонежан отбывало исправительный срок в знаменитой петербургской тюрьме Кресты. Свое название тюрьма получила от двух крестообразных корпусов, возведенных в 1893 год на Выборгской стороне на Арсенальной Набережной, 5. С 1906 года Кресты становятся одиночной тюрьмой, имевшей около 1000 одиночных камер, где заключенные обязаны были работать. [44] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В разные годы в одиночных камерах Крестов отбывали наказание крестьяне-отходники из Толвуйской волости:

В 1906 году – крестьянин деревни Заречье Алексей Марков Амбаров [45] и крестьянин д. Алексеевская Василий Степанов Сидоркин (21 год), чернорабочий. [46]

В 1909 году - крестьянин деревни Андриановой Василий Андрианов. [47]

В 1910 году - крестьяне из разных деревень: Петр Иванов Черепов [48] из Кузарандского погоста, занимавшийся в тюрьме картонажными работами, Иван Иванов Тукачев [49] из д. Харлова, Василий Ефимов Карманов [50] из д. Онежаны и Дмитрий Васильев Куканов из д. Алексеевская. [51]

В 1911 году – двадцатичетырехлетний крестьянин из д. Кривоноговская Василий Васильев Романов, занимавшийся в тюрьме сапожным ремеслом. [52] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Возвращение крестьянина на родину по окончании срока тюремного заключения было связано с решением сельского схода о возможности вновь принять его в ряды сельского общества.

В этом отношении показательно постановление толвуйского сельского схода от 29 мая 1883 года о принятии вновь в ряды общества крестьянина деревни Шитики Данилы Коробова, осужденного в Петербурге на три года за нанесение тяжких телесных повреждений. « …Мы нижеподписавшиеся Олонецкой губернии Петрозаводского уезда Толвуйской волости Толвуйского сельского общества разных деревень… в общем собрании на полном сельском сходе, где выслушали прочитанное нам предписание Олонецкого губернского правления от 21 мая сего 1883 года за № 1585 и приложенный при оном аттестат смотрителя Санкт-Петербургского тюремного замка о том, что отданный в арестантские роты по решению санкт-петербургского окружного суда за нанесение раны на 3 года крестьянин одного с нами общества деревни Шитиков Данила Евдокимов Коробов, во время пребывания в санкт-петербургском тюремном замке вел себя хорошо и к работам был усерден. Вследствие сего постановили сей приговор в том, что на принятие в среду ныне содержащегося в санкт-петербургском арестантском отделении крестьянина одного с нами общества деревни Шитики Данила Коробова изъявляем единогласное и полное наше согласие в том и подписуемся». [53]

Еще одной из печальных сторон пребывания заонежан в Петербурге было нищенство. Крестьянин, просрочивший с получением паспорта, потерявший вид на жительство в Петербурге и не имевший возможности заработать себе на жизнь, начинал просить милостыню. Делами нищенства занимался в Петербурге Комитет для разбора и призрения нищих, основанный в 1837 году и просуществовавший до 1903 года. Одной из сторон его деятельности было разделение задержанных нищих на «профессионалов» и людей, ступивших на этот путь в связи с тяжелыми жизненными обстоятельствами. [54] С большой долей уверенности можно утверждать, что отходники заонежане принадлежали ко второй категории. Доказательством тому является малое количество архивных документов по данной теме. Один из них - уведомление, отправленное полицейским управлением Санкт-Петебурга в Толвуйское волостное правление. « Высочайше утвержденный Комитет для разбора и призрения нищих отношением от 22 апреля [1869 г.-Л.Т.] за № 2669 уведомляет Толвуйское правление, что крестьянин Петрозаводского уезда Толвуйской волости д. Широкопольской Степан Николаев Масляков, задержанный за прошение милостыни, передан в ведение Санкт-петербургского правления для препровождения на родину этапным порядком». Комитет просит « во исполнение статьи 20 Высочайше утвержденного 3 июня 1894 года положения о видах на жительство не выдава[ть] Маслякову паспорта ранее истечения двух лет со времени высылки его на родину». [55]

Не располагая сведениями личностного и мемуарного характера, благодаря архивным документам мы имеем достоверную источниковедческую базу для понимания и оценки такого явления как отходничество заонежан в Петербург. Архивные источники позволяют нам приоткрыть завесу не только над благополучными, но и над печальными страницами их жизни. Представить, как тяжело жилось в огромном равнодушном городе подросткам, приехавшим сюда из родной деревни, оторвавшихся от семьи, как часто они болели и умирали в петербургских больницах от страшной болезни XIX века - чахотки, что само по себе свидетельствовало о неблагоприятных условиях их жизни в столице. Не менее драматичны были судьбы пожилых одиноких заонежанок, завершавших свой путь в богадельнях и приютах, жен, оставшихся без помощи после смерти мужа-отходника с детьми на руках, а также тех, кто отбывал срок наказания в тюремных замках или нищенствовал на улицах Петербурга. Представить эти картины жизни заонежан в большом городе и посочувствовать им помогают сухие строки архивных документов, за которыми стоят образы живых человеческих судеб.

• [1]  Обуховская больница [Интернет ресурс] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Обуховская больница. Дата обращения 6.10.2018.
• [2] НАРК, ф.123, оп.1, д.46/1224, л.475.
• [3] НАРК, ф.123, оп.1, д. 46/1231, л.19.
• [4] Там же, л.20.
• [5] НАРК, ф.123, оп.1, д.31/954, л.6.
• [6] Там же, л.7.
• [7] НАРК, ф.123, оп.1, д.32/970, л.18.
• [8] НАРК, ф.123, оп.1, д.32/970, л.24.
• [9] НАРК, ф.123, оп.1, д.26/844, л.65.
• [10]  НАРК, ф.123, оп.1, д.26/844, л.67-68.
• [11] Из истории Александровской больницы. [Интернет – ресурс] URL: alexhospital.ru/istoriya.html. Дата обращения 6.11.2018.
• [12] НАРК, ф.123, оп.1, д.31/954, л.48.
• [13] НАРК, ф.123, оп.1, д. 31/954, л.61.
• [14] Там же, л.58.
• [15] Там же, л.55.
• [16] Ф.123, оп.1, д.20/687, л.5.
• [17] Ф.123, оп.1, д.41/152, л.455.
• [18] Там же, д.68/1552 (дело испорчено, нумерация листов отсутствует).
• [19] Там же, д. 68/1552 (дело испорчено, нумерация листов отсутствует).
• [20] Бертенсон И.В. Исторический очерк Санкт-Петербургского городского Рождественского барачного лазарета в память государыни императрицы Марии Александровны. За 1866-1890 гг. СПб.1891. С. 5-17. [Интернет ресурс] URL: https://www.prlib.ru/item/335066. Дата обращения 6.11.2018.
• [21] Там же, д.26/84, л.2. Василиса Никулина – жительница д. Ганьковецкой Вырозерского общества Толвуйской волости.
• [22] НАРК, ф.123, оп.1, д .26/844, л. 63,64-65. Паспорт был получен А.Белоусовым в марте 1885 года, в августе того же года он скончался.
• [23] История Мариинской больницы. [Интернет ресурс] URL: http://www.mariin.ru/index.php. Дата обращения 6.11.2018.
• [24] НАРК, ф.123, оп.1, д.46/1231, л.21.
• [25] Там же, л.23.
• [26] Новознаменская дача на Петергофской дороге. [Интернет ресурс] URL: https://amsmolich.livejournal. com/219818.html. Дата обращения 6.11.2018.
• [27] НАРК, ф.123, оп.1, д.61/1392, л.18-19.
• [28] НАРК, ф.123, оп.1, д.63/1425, л.82, д.68/1522 (дело испорчено, нет нумерации листов).
• [29] Спасо-Преображенский собор (Санкт-Петербург). [Интернет ресурс] URL: https:// ru.wikipedia.org/wiki/ Спасо-Преображенский_собор_(Санкт-Петербург). Дата обращения 6.11.2017.
• [30] Общество вспоможения бедным в приходе Преображенского всей гвардии собора в Санкт-Петербурге. СПб.: Типография А. Красновского, 1883. С.1, 4.
• [31] НАРК, ф.123,.оп.1, д.26/844, л.42.
• [32] Анастасиинская богадельня Тарасовых. [Интернет ресурс] URL: http://www.citywalls.ru/house10050. html. Дата обращения 6.11.2018.
• [33] НАРК, ф.123, оп.1, д.63/1425, л.28,30.
• [34] Жерихина Е.И. Николаевский дом призрения престарелых и увечных граждан Санкт-петербургского купеческого общества. [Интернет ресурс] URL: http://encblago.lfond.spb.ru/showObject.do?object=28064 50180. Дата обращения 7.11.2018.
• [35] НАРК, ф.123, оп.1, д.53/1310, л.13
• [36] НАРК, ф.123, оп.1, д.29/914, л.3
• [37] Городской дом трудолюбия Великой княжны Ольги Николаевны. [Интернет ресурс] URL: http://www. citywalls.ru/house1730.html. Дата обращения 7.11.2018.
• [38] НАРК, ф.123, оп.1, д.63/1425, л. 67-68.
• [39] НАРК, ф.123, оп.1, д 13/507, л.4.
• [40] Там же, л.12.
• [41] Литовский замок. [Интернет ресурс] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Литовский замок. Дата обращения 7.11.2018.
• [42] НАРК, ф.123, оп.1, д.24/814, л.9.
• [43] НАРК, ф.123, оп.1, д.41/1152, л.394.
• [44] Кресты. [Интернет ресурс] URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Кресты. Дата обращения 7.11.2018.
• [45] НАРК, ф.123, оп.1, д.53/1310 л.21.
• [46] Там же, л.46.
• [47] НАРК, ф.123, оп.1, д.55/1329, л.101.
• [48] НАРК, ф.123, оп.1, д.59/1364, л.161-162.
• [49] То же, л.163.
• [50] То же, л.164.
• [51] То же, л.165.
• [52] НАРК, ф.123, оп.1, д.61/1392, л., л.21.
• [53] НАРК, ф.123, оп.1, д.24/814, л.9.
• [54] Зинченко Д.В. Деятельность комитета для разбора и призрения нищих в Санкт-Петербурге. [Интернет ресурс] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/deyatelnost-komiteta-dlya-razbora-i-prizreniya-nischih-v-sankt-peterburge. Дата обращения 7.11.2018.
• [55] НАРК, ф.123, оп.1, д.38/1099, л.1-2.