Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Крохотные Оленьи острова, расположенные поблизости от Кижей, известны своим мезолитическим некрополем и заброшенными известковыми разработками. Но, если об археологических памятниках Оленьих островов имеется большой круг литературы, то о добыче извести и людях, которые этим занимались, имеется только несколько газетных публикаций. Настоящая статья, в основном, подготовлена на основе архивных материалов, хранящихся в Национальном архиве РК [1] и Государственном архиве общественных политических движений и формирований РК [2] .

В Карелии мало известняков, и по этому Южный Олений остров привлек внимание людей еще в ХVII веке, когда в Заонежье появились первые железоделательные заводы Бутенанта фон Розенбуша. Известняк использовался в качестве флюса для выплавки железа. Кроме того, известняк всегда использовался для приготовления негашеной извести, необходимой для изготовления самой дешевой белой краски. На Южном Оленьем острове помимо известняка добывался так же барит, который служил сырьем для нетемнеющей белой краски – литопона.

Баритовая мука использовалась и как наполнитель в кондитерском производстве. Она не вредила организму, но примерно на 10 % увеличивала вес продукта. С 1908 по 1916 гг. для частных петроградских кондитерских фабрик Оффенбаха на острове было добыто около пяти с половиной тысяч тонн барита [3] .

До 1917 года Южный Олений остров входил в земельный надел деревень Кургеницы и Лахта. Добычей камня и обжигом извести занимались крестьяне Кижской и Сенногубской волостей. За эксплуатацию этих земельных участков акционерное общество уплачивало налоги за крестьян деревень Кургеницы и Лахта. Крестьяне этих деревень жили дома и каждый день ходили на работу около 7 км, а крестьяне из отдаленных деревень жили на острове, где для них были сделаны бараки с двухэтажными, сплошными нарами. Постельное белье не выдавалось. Столовой не было. Кипятилась только вода в баках. Управляющим на разработках долгое время был А. И. Тимофеев, отличающийся редкостным самодурством и грубостью. На этой должности он оставался и после 1917 года – вплоть до образования Госпредприятия. Издевательства над рабочими с его стороны оставались прежними [4] .

Государственное предприятие «Оленеостровские известковые разработки», созданное в 1928 году, сразу же столкнулось с проблемой нехватки рабочей силы. Причем, это касалось не только рабочих, но и инженерно-технических работников, в том числе и высших, которые по тем временам обязательно должны были быть членами ВКП (б).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Первым заведующим разработками был Броткин (Ю. П.?), позже репрессированный, один из нескольких братьев Броткиных – «финнов-перебежчиков», приехавших в Советскую Россию после поражения Финской революции 1918 г. Броткин долгое время был исполняющим обязанности заведующего и только в начале 1930-х годов был с большим трудом, с явным нежеланием райкома ВКП (б) утвержден в этой должности [5] .

Что же касается рабочих, то большую часть их составляли местные крестьяне, от которых трудно было ожидать выполнения спускаемых свыше планов. В самое напряженное для известковых разработок время – весной, летом в период сенокоса и осенью их отвлекала работа в крестьянских хозяйствах. Так что у администрации разработок не было никакой надежды на местные резервы рабочей силы. Почти то же происходило и с инженерно-техническими работниками. На руководящую работу направляли людей по заданию ВКП (б). И поэтому на все более-менее чиновные должности назначались члены или кандидаты в члены ВКП (б), часто не владеющие элементарным знанием дела, и откровенно тяготящиеся им.

В 1930 – 1931 гг. государственная добыча минералов находилась еще только в стадии организации. Трудности, связанные с нехваткой рабочей силы, усугублялись отсутствием надлежащей квалификации чуть ли не у всех работников. Решение Заонежского РК ВКП (б) о направлении на работу по заготовке извести 100 человек рабочих из местных крестьян было не выполнено [6] . Деревня была занята проблемами коллективизации, а договоров с колхозниками на сезонную работу по добыче извести никто не заключал. «На разработках прорыв и полный срыв промфинплана» [7] . И, тем не менее, в 1931 – 1932 гг. строятся контора-бухгалтерия с жильем для служащих, амбулатория и прачечная [8] . Примерно в это же время были построены баня и электростанция.

Низкая квалификация работников осознавалась и самими работающими. Летом 1932 г. один из строительных десятников С. И. Кудрявцев написал заявление о том, что его двухлетний договор кончается, и он хочет уйти, чтобы поработать на других стройках под руководством профессиональных инженеров. Второй десятник В. Орехов тогда же написал заявление о переводе его из десятников в рабочие из-за малограмотности [9] . (Судя по заявлению, так оно и было). Третий десятник М. А. Абрамов так же вряд ли отличался большой грамотностью, так как приходил на работу из деревни [10] . Председатель Рыбкоопа так же писал заявление о снятии его с работы ввиду малограмотности [11] . Над секретарем партъячейки М. Ф. Абриеновым и председателем рабочкома П. Н. Петровым рабочие откровенно смеялись из-за их полного незнания дела. Петров и Абриенов тоже написали заявления о переводе их в рабочие [12] .

В 1933 – 1934 гг. в Карелию приехали строить социализм американские и канадские финны. Несколько десятков их было отправлено на Оленеостровские разработки. И, примерно, с 1933 по 1938 гг. «погоду» на Оленьих островах стали делать финны. Уже в 1933 г. финская партячейка ВКП (б) насчитывала 24 человека [13] . В русской же партячейке в это время было 9 членов партии и 7 кандидатов [14] . Накануне ХVII годовщины Октября была организована школа изучения истории ВКП (б) на финском языке [15] . Именно героическими усилиями финнов выполнялись, казалось бы, невыполнимые производственные планы. На 11 декабря 1933 года план за 11 месяцев был выполнен на 101 %, при том что вместо 111 рабочих было всего 64 [16] . Нехватка рабочих ощущалась на протяжении всех 1930-х гг. В апреле 1935 года на острове было уже 60 человек работающих финнов [17] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Рабочие – финны часто вызывали раздражение партийных органов своим рационалистическим (а по советским понятиям – капиталистическим) отношением к работе. На закрытом партсобрании 14 июня 1933 года один из проверяющих разработок, т. Стаумов, говорил: «… На этих разработках из года в год убытки. Видно, что здесь рабочие работают не так как надо работать на заводе, а работают по старинке, как работали прежде старатели. Рабочий работает произвольно – нет точного партийного руководства. Отсюда и развал в трудовой дисциплине. Рабочий у нас большей части из финнов-перебежчиков, который не знает разницы между трудом социалистическим и капиталистическим…» [18] .

Финским рабочим приходилось добивались элементарного. Выполняя тяжелейшую, изнурительную работу, выполняя план почти половинным составом, рабочие не могли получить вовремя отпуска, зарплату, молоко за вредность производства. Даже питание в рабочей столовой они получали в счет аванса [19] . Вместе с тем, к 1933 году на острове были построены школа, ясли, общежитие для одиноких, красный уголок, баня, электростанция [20] . За 1934 – 1940 годы к ним добавились только почта, столовая и еще одна баня [21] . В 1933 г. заключены договоры с рыбаками о снабжении рыбой и с колхозами о поставке мяса для рабочих, делались попытки выращивать свиней и кроликов, т. е. руководство разработок прилагало усилия, чтобы обеспечить работающих продовольствием [22] .

В середине 1930-х годов на Оленеостровских известковых разработках в качестве рабочей силы использовались и заключенные одного из отделений Белбалтлага [23] .

Смертельное дыхание ГУЛАГа в 1936 – 1938 гг. коснулось и Оленьих островов. На мой взгляд, обычную бесхозяйственность, безалаберность, нежелание физического и умственного напряжения, весьма легко было выдать за происки классовых врагов, тем более что по всей стране органы НКВД «все более и более успешно» «раскрывали» крупные очаги вредительства. И если в стране уничтожали троцкистско-зиновьевцев, то нашлись они и на Оленьих островах. Если в 1937 г. Оленеостровские разработки получили 8 тысяч кубометров дров вместо 34, а извести дали (по достаточно объективным причинам) 50 % от планового задания [24] , то посчитали, что виноваты в этом местные вредители.

К 1936 году был осужден директор Броткин, а на его место назначен Семенов. Вскоре, на партсобрании 10 июня 1936 года, райкомовский работник Богданов назвал нового директора зиновьевцем, сказал о падении его авторитета среди рабочих, о том что необходимо разбить создавшуюся атмосферу, а лучше всего вообще уволить Семенова [25] . Директор был уволен, а на его место назначен О. В. Кайнулайнен, человек не менее трагической судьбы, который проработал на Оленьих островах год и затем также был репрессирован.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Люди попадали в кровавый круговорот 1937 года иногда просто от неосторожно сказанного слова. Так, например, на партсобрании 16 октября 1937 года рабочий Бланкин выразился так: «Если мы не проведем своевременного ремонта, нас будут винить за вредительство и будут правы, потому что этот участок далеко не отвечает требованиям трудящихся. У нас в Петрозаводске сидит уполномоченный Богданов, но, на мой взгляд, он чуть ли не вредитель, потому что все поручения старается тормозить… А принимал ли продавец Семенов участие в шпионаже на стороне белых? Во всяком случае он груб с покупателями» [26] . Дальше – больше. Один из членов партии уже откровенно называет продавца Семенова бывшим белогвардейским шпионом [27] . Заодно классовым врагом объявляется агроном Реннер, который, якобы, «давал такие планы некоторым колхозам по подъему целины, которые при всем желании не могут быть выполнены» [28] . Рабочий Богданов сетует на то, что «по выкорчевыванию вредительства работа у нас кое-какая проводится, но это далеко не достаточно» [29] . (Уже не далеки те дни, когда «выкорчуют» и самого рабочего Богданова).

Директор О.В.Кайнулайнен, будучи втянутым в эту «охоту на ведьм», с одной стороны пытался защитить рабочих-финнов, а с другой – поддерживал линию партии. Так на одном из октябрьских партсобраний он говорил: «У нас в Карелии очень много вскрыто классово чуждых элементов; во многих районах Карелии, а так же, думаю, и здесь не все благополучно, так как здесь много рабочих из местного населения, часть из крепко зажиточных и белобандитов, имеется, наверное, и в конторском аппарате засоренность классово чуждыми элементами» [30] . А на следующем собрании директор развивал свою мысль уже применительно к своему предприятию: «На разработках очень много враждебных элементов, поэтому работа по их разоблачению – задача каждого из нас. Например, финны-перебежчики: бесспорно, среди них скрываются шпионы… Но неверно, что финны-перебежчики живут в отдельных общежитиях, и этим создаются гнезда для врагов. Вредительство и у нас было. Например, ежегодно за неимением дров срывается выполнение плана» [31] . Призывы к бдительности становились все более зловещими. Отмечалось, что «на Оленьих островах работает разнородная публика: кулаки, перебежчики и др. С ними нужно работать умело, чтобы они не сумели провести вредной для нас работы». И вот уже вредителем был объявлен рабочий Воюшин, «который открыто насмехался над выполнением производственного плана» [32] , а заведующий расчетной частью Гуц, председатель колхоза имени Жданова Егоров и продавец Семенов, объявленные чуждыми элементами, сняты с работы [33] .

Наиболее зловещим было партсобрание в ночь с 31 декабря 1937 на 1 января 1938 г. На нем уже все коммунисты разработок были обвинены в том, что в связи с проведением операции по линии НКВД они мало помогали органам. Примеры приводились устрашающие. Член партии Левийска женат на финке-перебежчице, и тем не менее не дал никакого материала о настроениях жены [34] . Рабочий Богданов, кандидат в члены ВКП (б) не явился на вызов НКВД, когда его подняли среди ночи [35] . Обвинения в нерегулярности партсобраний и партучебы на предприятии (явно несправедливые) свалили на только что репрессированного секретаря Великогубского райкома партии [36] . После этого собрания парторг Акимов и кандидаты в члены партии Богданов и Серов заявили о своем выходе из парторганизации [37] .

1937 год был тяжелым для производства, но вряд ли в этом были виноваты шпионы. Директор О. В. Кайнулайнен честно, искренне, с пониманием сути дела пытался наладить производство. В 1938 году в связи с введением основ прогрессивно-премиальной заработной платы зарплата рабочих увеличилась на 60 %. Но производство испытывало огромные трудности из-за того, что в 1936 – 1938 гг. разработки не получили не рубля на механизацию производства. Совнарком поручил Заонежскому РИКу обеспечить предприятие дополнительно рабочей силой в количестве 100 человек. Этого не произошло. Труд рабочих не получил достойной отдачи и в связи со слабой реализацией извести Техноснабом. Не был построен второй причал для погрузки извести. По непонятным причинам в красном уголке в течение 8 месяцев не было кино [38] .

Осенью 1938 года был арестован О. В. Кайнулайнен. Всего, с начала 1937 года по декабрь 1939, сменилось пять директоров: Семенов, Кайнулайнен, Филиппов, Шапошник, Ильин [39] . НКВД раскрыло «финское шпионское гнездо на Оленьих островах».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

К концу 1939 года директором стал Анишин. На партсобрании 11 апреля 1939 года присутствовало всего 3 коммуниста: Анишин, Ильин и Бланкин, особенно активный на собраниях 1936 – 1938 гг. [40] . Так что из 40 членов ВКП(б) (с периода 1933–1934 гг.) к 1939 году в местной организации осталось только трое, из которых только один (Бланкин) был принят в партию в этой же ячейке. Аникин и Ильин прибыли, уже будучи членами ВКП (б), Получается, что все коммунисты, бывшие в парторганизации Оленьих островов до 1938 года были репрессированы, за исключением одного.

В 1939 году на разработках было 115 человек производственных рабочих [41] . В марте 1940 года руководству разработок было предложено сократить среднестатистическое число рабочих со 126 до 98 человек при сокращении фонда заработной платы с 32 тысяч до 24,8 тыс. руб. [42] . И в первом квартале 1940 года рабочих стало всего 74 человека [43] . Видимо, люди, планировавшие задания свыше надеялись на то, что оленеостровцы традиционно выполняли и перевыполняли гос. задания гораздо меньшим количеством рабочих, чем это требовалось логикой производства.

1930-е годы по всей стране были наполнены романтикой трудового энтузиазма. Это были годы стахановского движения за ударный труд. На Оленьем острове в 1940 году стахановцами были: Ошевнев И. М. – 220 %, Пессонен Т. – 212 %, Филин П. М. – 156 %, Серов В. В. – 154 %, Сазонов В. М. – 216 %, Чижиков И. П. – 195 %. Отдельно отмечались ударники: Костин А. А. – 144 %, Амосов Н. Ф. – 144 %, Андреев С. С. – 140 %, Хайдин И. Д. – 142,9 %, Моисеев В. И. – 140 %, Аронен Е. – 110,5 %, Ваарамаа – 110,3 %, Екимов А. П. – 114 % [44] .

Список не выполняющих план на первый взгляд вызывает удивление. Из 26 фамилий там 11 финских: Пуссинен, Пуукари, Каунинен, Ниеминен, Никомаа, Раусси, Алавирта, Матсон, Ниеми, Лейно Эл, Андерсон [45] . Дело в том, что все они — женщины, жены репрессированных финских рабочих, до этого не работавшие и вынужденные пойти на производство после ареста мужей. Им было разрешено выехать с Оленьих островов очевидно летом 1940 года.

В марте 1940 года Управление промышленности стройматериалов, сократив количество рабочих и фонд зарплаты, не уменьшило план [46] . За I квартал 1940 года план выполнен не был из-за недостатка рабочих. Пришедшие на производство вместо финнов мужчин женщины выполняли план в лучшем случае на 75 – 80 % [47] . Кроме того, бывали часты производственные простои [48] . Несколько помогла производству механизация выкатки дров на баржу [49] , но плана выполнить все равно не удалось. В III квартале 1940 года на производстве работало 77 рабочих вместо 133, и план выполнили с большим трудом всего на 52,1 % [50] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Репрессии 1937 – 1938 годов принесли огромный ущерб производству извести на Оленьих островах. Накануне Великой Отечественной войны предприятие числилось худшим в Наркомате промышленности стройматериалов К-ФССР.

Во время войны Оленьи острова с ноября 1941 по июнь 1944 г. были оккупированы финскими войсками. Финны делали попытки восстановить производство. Об этом говорит тот факт, что они освободили из лагеря и привезли на Олений остров мастера по кладке печей для обжига извести Сазонова В. М. [51] . Скорее всего финнам в тот период было не до извести, так как именно здесь проходила линия фронта, требовавшая значительных оборонно-укрепительных работ.

Сразу же после ухода оккупантов в 1944 году пришлось восстанавливать пекарню, столовую (под жилье), склады, овощехранилище, кузницу и 2 бани. В 1945 году были построены 2 жилых дома. [52] 1945 был годом использования на Оленьем острове «почти полностью неквалифицированной рабочей силы» [53] , т. е. военнопленных немцев. Их выработка за день составляла всего 18 рублей вместо 28 рублей плановых. В следующем, 1946 году, предприятие справилось с планом: по извести превышение составило 11,7 %, а по добыче камня – 4,3 % [54] . В начале 1946 года на предприятии было 116 рабочих, из них 86 военнопленных, а в конце года число рабочих уменьшилось до 51. В это число попадали и 24 спецпереселенца из бывших в оккупации областей и республик. Военнопленные в списках рабочих не фигурируют [55] . В 1947 году предприятие снова не справилось с планом. Очевидно те 86 пленных, которые работали до этого на разработках, давали план если не качеством, то количеством. Кроме того, зима 1946 – 1947 гг. была особо холодной. По болезни было 1536 невыходов на работу (вместо разрешенных законом для фельдшерских пунктов 167 невыходов). Из-за сильных морозов и метелей случилось 443 прогула и 273 простоя. Столь большое количество болезней в зимнее время во многом было вызвано плохим снабжением продовольствием и теплой спецодеждой [56] .

В 1948 году ситуация на предприятии улучшилась, разработки вполне справлялись с планом. Увеличилась производительность труда. На мой взгляд, это происходило потому, что в это время здесь работали вольнонаемные из местных жителей, которые дорожили своей работой, так как на разработках они зарабатывали гораздо больше, нежели у себя в колхозе. Переселенцы (спецрабсила), которые составляют 40 % от всего списочного состава, тоже начали капитально осваиваться на новом месте. Весь коллектив состоял из 88 человек. Среди них 55 человек – рабочих, (с неработающими членами семьи – 123 человека). На каждого проживающего приходилось 7,5 м² жилплощади. В поселке функционировало общежитие, где проживало 26 человек, баня, красный уголок (56 м²), столовая на 20 человек, магазин [57] . Появилось маленькое подсобное хозяйство: засаженный картофелем участок (1 га), сенокос, 1 дойная корова для рабочих, работающих на вредном производстве [58] .

Последующие два года, 1949 и 1950, разработки не выполняли плановые задания, как представляется, из-за головотяпства своих снабженцев (два года подряд не были своевременно завезены на остров взрывные вещества и материалы) и отсутствием партнерских отношений с Заонежским леспромхозом, обязанным поставлять дрова [59] . Правда сами рабочие на собрании 24 января 1951 года решили признать работу предприятия по основной деятельности за 1950 год хорошей [60] . Из 36 рабочих 13 перевыполняли нормы и являлись стахановцами. Это были: Арефьев Я. С., Горин С. М., Исупов Г. П., Каладжан И. А., Каннунен О. Е., Орехов В. М., Субботенко В. С., Субботин С. П., Ульмер Г. И., Хайдин Н. В., Хомяк И. М., Чижиков И. П., Штром [61] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

И хотя у предприятия случались иногда и удачливые годы, оно неумолимо двигалось к своему концу. Оленеостровские известковые разработки становились нерентабельными из-за устаревших методов добычи известняка, большого расстояния от места добычи до крупных центров, и просто, из-за слабого руководства предприятием. Запасы же сырья здесь были столь незначительные, что передовое производство развивать здесь не имело смысла. Последним годом разработок был 1955 год. По итогам года Оленеостровские разработки реализовали извести 2617,5 тонн – 37% планового задания, а известкового камня 994 тонны – 19,8 % плана.

1 февраля 1956 года министр Госконтроля К-ФССР Б. Декин, докладывая Председателю Совета министров К-ФССР П. С. Прокконену о результатах проверки предприятия высказал необходимость «…ликвидировать Оленеостровские известковые разработки как самостоятельное предприятие…». Так к лету 1956 года Оленеостровские известковые разработки прекратили свое существование.

• [1] Фонд 974 – Управление промышленности стройматериалов при СНК КАССР; Фонд 975 – Наркомат промышленности стройматериалов КФССР; Фонд 1406 – Оленеостровские известковые разработки.
• [2] Фонд 3 – Личные дела коммунистов; Фонд 338 – Первичная организация ВКП(б)-КПСС Оленеостровские разработки; Фонд 750 – Фракция ВКП(б) обкома Союза горнорабочих (1926-1933).
• [3] Кутьков Н.П. Оленеостровцы. // ТВР – Панорама. № 10. Петрозаводск, 1998.
• [4] Воспоминание Богданова Д.С. // ГАОПДФ РК. Ф.5002. Оп.2. Д.166. Л.6-10.
• [5] ГАОПДФ РК. Ф.750. Оп.1. Д.12. Л.2.
• [6] ГАОПДФ РК. Ф.338. Оп.1. Д.3.
• [7] Там же.
• [8] Там же. Д.1. Л.40.
• [9] Там же.
• [10] Там же. Л.42.
• [11] Там же. Д.8. Л.2.
• [12] Там же. Д.4. Л.8-9.
• [13] Там же. Д.11. Л.8.
• [14] Там же. Д.6. Л.89.
• [15] Там же. Д.12. Л.2.
• [16] Там же. Д.8. Л.10.
• [17] Там же. Д.16. Л.7.
• [18] Там же. Л.54.
• [19] Там же. Д.14. Л.84.
• [20] Там же. Д.8. Л.11.
• [21] Там же. Ф.974. Оп.1.Д.1/14. Л.33. Ф.975. Оп.1. Д.1/5. Л.5.
• [22] Там же. Ф.338. Оп.1. Д.6. Л.3,33.
• [23] Там же. Д.19. Л.7.
• [24] Там же. Оп.2. Д.12. Л.20.
• [25] Там же. Л.9.
• [26] Там же. Л.21.
• [27] Там же.
• [28] Там же.
• [29] Там же.
• [30] Там же. Л.16.
• [31] Там же. Л.20.
• [32] Там же.
• [33] Там же. Л.25.
• [34] Там же. Л.32.
• [35] Там же.
• [36] Там же. Л.35.
• [37] Там же.
• [38] НАРК. Ф.974. Оп.1. Д.1/15. Л.82-83.
• [39] Там же. Оп.5. Д.1/3. Л.55.
• [40] ГАОПДФ РК. Ф.338. Оп.2. Д.15. Л.22.
• [41] НАРК. Ф.975. Оп.1. Д.1/5. Л.3.
• [42] Там же. Л.30.
• [43] Там же. Л.49.
• [44] Там же. Л.19.
• [45] Там же.
• [46] Там же. Л.30.
• [47] Там же. Д.1/14 в.
• [48] Там же.
• [49] Там же.
• [50] Там же. Ф.974. Оп.2. Д.27. Л.3.
• [51] Из отчета об экспедиции на Клименецкий остров и в д.Кургеницы 6 и 15 сентября 1993 года с.н.с.Гущиной В.А. / Архив музея «Кижи». Ф.1. Оп.3. Д.1590.
• [52] НАРК. Ф.1406. Оп.1 Д.1/1. Л.2.
• [53] Там же.
• [54] Там же. Д.1/2. Л.1.
• [55] Там же.
• [56] Там же. Д.1/5. Л.3-4.
• [57] Там же.
• [58] Там же.
• [59] Там же. Д.1/9. Л.4.
• [60] Там же. Д.1/11. Л.8.
• [61] Там же. Л.15.