Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Лабиринт — мировой символ с трехтысячелетней историей. Идея лабиринта имеет самые разные формы проявления: предметные, словесные, обрядовые. Это орнаменты и рисунки, искусственные ходы и дорожки, устройство подземных и наземных зданий, танцы, игры, религиозная и нравственная символика, сказания и повести, наподобие древнегреческого мифа о Тезее и Минотавре.

Лабиринты есть во всех частях света у народов, стоящих на самых разных ступенях исторического развития от каменного века до современности. Особое место в этой многоликой картине занимают каменные лабиринты Северной Европы известные в Англии, Эстонии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Северной России на побережьях Балтийского, Баренцева и Белого морей. Общее число северных лабиринтов превышает 500, из них в Швеции находятся около 300, Финляндии около 140, России около 50, Норвегии — 20, Эстонии — 10, Англии — отдельные лабиринты [1] .

На берегах Белого моря обнаружено около 40 лабиринтов, из них более 30 на Соловецких островах Архангельской области, несколько памятников в Мурманской области в устье р.Поной, близ г.Кандалакши и пос.Умбы. Три лабиринта найдено на территории Карелии, один в Чупинском заливе и два на архипелаге Кузова. Имеются также сведения, что каменные лабиринты некогда существовали в устьях рек Кеми и Керети.

Все северные лабиринты сложены из некрупных камней, имеют в плане вид овала, а внутри затейливые ходы, ведущие к центру сооружения. Выделяется несколько видов конструкций лабиринтов. Замечено, что лабиринты разных видов могут соседствовать, а лабиринты одинаковых конструкций встречаться на территориях, отделенных сотнями километров. Обобщающей работы по северным лабиринтам нет, но исследователи разных стран занимаются этими загадочными сооружениями более 150 лет. За это время был накоплен богатый фольклорный, этнографический и археологический материал.

Первый из карельских лабиринтов расположен на небольшом песчаном островке близ полуострова Красная Луда в северной части Чупинского залива. Во время отлива остров соединяется с берегом каменистой перемычкой, исчезающей во время прилива. Сам лабиринт находится на высоте 2-2,5 м над морем. Он так плотно задернован, что отдельные составляющие его валуны не прослеживаются. Имеет подовальную форму с диаметрами 8,6 м и 9,5 м. Длина внешней окружности лабиринта приближается к 29 м, а внутренних ходов — к 160 м. В центре сооружения находится куча из камней. Вход в него с востока — с материка (рис.1).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Два других лабиринта острова Олешин в архипелаге Кузова расположены на скалистой поверхности высотой около 25 м над уровнем моря. Меньший по размерам лабиринт виден плохо. Среди плотного дерна прослеживаются только внешние его стенки диаметрами 6,3 м и 5 м и сам вход. В 1,4 м от него расположен второй лабиринт прекрасной сохранности с четко различимыми очертаниями всей схемы и слагающих ее камней. Овальная в плане выкладка имеет диаметры 9,4 м и 11,6 м. Длина внешней стенки приближается к 34 м, длина внутренних ходов — к 180 м. Посреди лабиринта имеется куча камней с вертикально поставленным продолговатым валуном в центре. Для сооружения лабиринта использовано около 1000 небольших валунов и обломков скал (рис.2).

Устройство большого лабиринта на острове Олешин и лабиринта на Красной Луде одинаково. В его основе лежат две спирали, развернутые во внутреннюю и внешнюю подковы. При этом радиальная и круговая стенки пересекаются, что лишает конструкцию выхода. Лабиринты с точно такой схемой на Белом море мне неизвестны, но они есть в Финляндии (Уте), Швеции (о.Готланд, Висби), Англии (о-ва Силли). Однако, было бы неправильно противопоставлять лабиринты Карелии соловецким или кольским. Это явления одного культурного и хронологического порядка.

Помимо ученых проникнуть в тайны северных лабиринтов пыталось и местное население. На Севере России лабиринты повсеместно называли «вавилонами», что отражало их затейливое, запутанное устройство. Имеется несколько преданий, объясняющих происхождение лабиринтов в отдельных местах. Наиболее раннее из них записано князьями Звенигородским и Васильчаковым в ожидании переговоров со шведами в 1552 году. По преданию два больших лабиринта у г.Колы сооружены королем Валитом или Валентом, посаженником Великого Новгорода, разбившим мурман и норвежцев. «А в Варенге на побоище немецком Валит во славу свою, принесши с берега своими руками, положил камень, а около него подола выкладено каменьем как бы городовой оклад в 12 стен, а назван тот оклад Вавилоном. И тот камень, что на Варенге, и по сей день словет Валитов камень.» Такой же оклад был сооружен Валитом и на месте г.Колы, но он «завален, когда острог делали», т.е. в конце XVI века [2] . У населения Кандалакши также существует предание о возникновении местного лабиринта. Его относят ко времени Пугачева. «А почему же здесь у вас вавилон? А вот для примера, чтобы видно было …. Положили, когда пугач еще был, до воли, — бежали сюда разные люди, после, как Пугача поймали, они и выклали» [3] . Возникновение лабиринтов на Соловецких островах связывают с Петром Великим. Первое упоминание о таком событии встречается у архимандрита Досифея, составившего описание монастыря: «На острове Заяцком, близ коего стоял Российский флот, повелено было Государем (Петром Первым) соорудить деревянную церковь во имя святого апостола Андрея …. Также неподалеку от этой церкви был выкладен был на земле в два ряда булыжных камней вавилон, или лабиринт, который и поныне виден [4] . Позднее строительство всех соловецких лабиринтов стали приписывать Петру Первому. В действительности, никто из названных персонажей к строительству лабиринтов отношения не имел.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обратимся теперь к фольклорному наследию Скандинавии и Финляндии. Каменные лабиринты часто носят здесь имена городов или укреплений — «Троя», «Вавилон», «Ниневия», «Иерусалим». В Финляндии, кроме того, есть названия «Забор или дорога Великанов», «Игра Святого Петра», «Девичьи пляски» и др. Подобные названия также не раскрывают нам сущности лабиринтов и навеяны древнегреческими и библейскими мотивами, местными сказаниями. Лабиринты в этих использовались для народных игр и гуляний между Пасхой и серединой лета. Обычно девушку ставили в круг и по направлению к ней танцевали. Такие обычаи — пример вторичного использования исторических памятников [5] .

В науке высказано несколько точек зрения о назначении и хронологии лабиринтов. В них видят объекты, связанные с промысловой магией, культом мертвых, приписывают им календарное значение.

Все исследователи отмечают связь лабиринтов с морским побережьем и островами, местами активной рыбной ловли. К примеру, все 156 лабиринтов провинции Норрланд на севере Швеции находятся близ рыболовных тоней [6] . Подобное местоположение типично и для лабиринтов России. Вблизи Кандалакшского лабиринта находится тоня Питкуля. У п-ова Красная Луда близ лабиринта также находилось место рыбной ловли. Понойские лабиринты находятся в устье реки, являющейся важнейшим местом семужьего промысла, как и некогда существовавшие лабиринты в устьях рек Кеми и Керети. Соловецкие острова и Кузова также известны как места богатые рыбой. Таким образом, многие лабиринты связаны не с морем вообще, а с местами активного рыболовства. Интересно, что даже на островах, например, таких крупных, как Соловецкий и Готланд, лабиринты «жмутся» к краю моря и отсутствуют вдали от него.

Бросается в глаза отсутствие лабиринтов на пресных водоемах, в том числе и таких значительных, как Ладожское и Онежское озера, которые в сознании древнего населения вполне могли ассоциироваться по своей величине с морями. У вепсов, например, Онежское озеро именовалось морем. Попытки связать лабиринты с охотой на морского зверя не выглядят убедительными, поскольку местоположение памятников далеко не всегда совпадает с местами скопления и миграций морского зверя. Нет оснований, связывать лабиринты с культурой какой-то одной особой приморской народности. Наоборот, древние культуры морского побережья и материка во многом сходны. Существенным отличием морей от пресноводных водоемов помимо состава воды, флоры и фауны, являются приливно-отливные колебания уровня воды, достигающие, к примеру, в горле Белого моря 6 м, а местах нахождения большинства лабиринтов 1,5-2 м. Не связаны ли лабиринты с этими колебаниями воды?

Положительно на этот вопрос попытались ответить известный российский археолог Н.Н.Гурина [7] и карельский краевед И.М.Мулло [8] , которые указывали на сходство лабиринтов и рыболовных ловушек Одним из примитивных и древних по происхождению способов древней ловли являлась ловля с помощью так называемых «убегов». Это был один из распространенных видов осеннего лова наваги в южной части Сорокской губы от сел Вирмы до Нюхчи. «Убег» представлял собой забор примитивной конструкции из хвойных и березовых веток, втыкаемых в морской грунт на отмелях около небольших морских заливов. Высота забора достигала двух, а длина нескольких сотен метров. На расстоянии 20-30 м в такой стене делали ворота, где устанавливались мережи. Рыба, подходящая к берегу во время прилива, с отливом стремилась выйти обратно в море и, обходя забор, попадала в мережки. Рыбаки-«убежники» проводили на промысле долгое время. Осмотр ловушек осуществлялся спустя каждые 6 часов «через воду». Этим способом ловли пользовались в основном бедняки, не имевшие средств на более эффективные и современные средства ловли.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

По мнению Н. Н. Гуриной лабиринты могли символизировать именно такой или очень близкий ему способ лова. В пользу этого говорит ориентация выходов лабиринтов на берег, подобно мережам-«убежицам». На острове Большой Соловецкий небольшой полуостров с лабиринтами отделяет каменная перемычка. Два лабиринта на Острове Большой Заяцкий соединены друг с другом каменной перемычкой что, по мнению Н.Н.Гурино, напоминает стены «убегов». И, наконец, среди лабиринтов Большого Заяцкого острова обнаружена каменная фигура по форме напоминающая рыболовный снаряд типа «вентеря» или «морды». В конечном итоге лабиринты Беломорья связаны с промысловой магией, целью которой было обеспечить удачу в морском промысле. Такой вывод находит подтверждение и в этнографии «отсталых» народов, когда лабиринты и лабиринтообразные фигуры служили символами умножения природных богатств [9] .

По мнению И.М.Мулло лабиринты — это лишь планы рыболовных ловушек. Подобные планы необходимы были древнему рыболову, прежде всего для того, чтобы облегчить сооружение ловушек, для обозначения места, где были получены лучшие уловы рыбы и для обозначения принадлежности тони определенному роду. Наличие разных по конструкции лабиринтов свидетельствует о том, что древнее население края вылавливало не только мелкую рыбу — сельдь и навагу, но и более крупную — семгу. Об этом говорит и местоположение некоторых лабиринтов в устьях «семужьих» рек Поной, Кеми и Керети [10] .

По моему мнению, лабиринты действительно имеют некоторое отдаленное сходство с рыболовными ловушками. Даже при первом рассмотрении трудно сопоставить такой рыболовный снаряд как «убег», представляющий в плане прямую линию, со сложным спиралевидным устройством лабиринта. Ловля морской рыбы, будь то морское побережье или берега нерестовой реки, не требовала таких сложных и хитроумных устройств. Отрицание роли лабиринта как плана, макета или символа рыболовного снаряда совсем не противоречит его связи с промысловой магией, т.е. обрядами, поверьями, церемониями смысл которых заключался в том, чтобы обеспечить древним коллективам благополучие в рыболовном промысле под которым могли подразумеваться не только хорошие уловы, но и благоприятная погода, безопасность и т.п.

Большая группа ученых, в основном археологов, связывают лабиринты с культом мертвых. Доказательством этому служит соседство лабиринтов с древними могильниками в южной Швеции, северной Норвегии и на Соловецких островах. В южной Швеции лабиринты соседствуют с могильниками эпохи бронзы и времени викингов [11] , в северной Норвегии в районе Финмарка — с саамскими кладбищами XII-XVII вв. [12] На большом Заяцком островые археологами А.Я.Мартыновым и А.А.Куратовым под тремя каменными кучами обнаружены пережженные кости человека и каменные орудия [13] . Каменные кучи есть и вблизи лабиринтов на острове Олешин, хотя они не раскапывались. Лабиринты в подобных могли символизировать трудный и извилистый проход от жизни к смерти, что находит подтверждение в этнографии некоторых народов мира. Так, Н.Н.Виноградов, исследователь соловецких лабиринтов, предполагал, что они могли быть вместилищами душ умерших. Чтобы души умерших не могли вернуться к живым, сооружение делалось очень запутанным, состояло из узких ходов. Порой рядом с одним лабиринтом сооружался другой с целью, что если бы душа умершего, если ей все же удавалось выйти наружу, попадала бы в него [14] .

Б. Ольсен предполагает, что лабиринт мог играть метафорическую роль в ритуалах, связанных с переходом от жизни к смерти. «Можно себе представить, что шаман входил в лабиринт, и это означало отделение смерти индивида от его жизни. Присутствие внутри лабиринта отмечало отделение от жизни на земле. Церемония заканчивалась тем, что шаман оставлял лабиринт как бы символизируя этим переход умершего в новую стадию» [15] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Отметим, что далеко не везде лабиринты сопровождаются захоронениями. Например, на Красной Луде, Терском берегу Белого моря и многих других местах следы могильников не обнаружены.

Некоторые ученые видят в лабиринтах объекты, связанные с астральным культом, придают им календарное значение Подобные заявления вряд ли верны. Конструкции лабиринтов различны, не связаны со странами света, в них не угадывается какая-либо цикличность или общие закономерности, которые можно было бы связать с движением небесных светил. К тому же, глубокие познания в астрономии, составление календарей, в древности свойственно южным земледельческим народам (Египет, Месопотамия), и в меньшей степени присуще охотникам и рыболовам таежной и тундровой зон.

По мнению некоторых ученых две первые основные гипотезы, связывающие лабиринты с рыболовством и культом мертвых не противоречат, а дополняют друг друга. Так, А.А.Куратов предполагает, что лабиринты являлись родовыми святилищами, где древние погребали умерших, совершали магические обряды умножения добычи, инициации и т.п. [16] . Подобное предположение для северных лабиринтов высказывал и известный русский этнограф В.П.Кабо, который исследовал назначение лабиринтов у аборигенов Австралии. Изображения лабиринтов на камнях, деревьях. Земле были связаны у аборигенов Австралии с представлениями о «нижнем мире». Около них совершались обряды умножения добычи, инициации и другие культовые действия [17] .

Действительно, назначение лабиринтов трудно определенно связать с какой-либо одной идеей. Возможно, в разных частях Северной Европы их функции отличались. Назначение памятников могло изменяться с течением времени. Первоначально их могли использовать для промысловой магии, затем связывать с культом мертвых и погребальными церемониями, а в современности использовали для проведения народных праздников. Магическая фигура лабиринта вызывала и вызывает самые разные ассоциации и формы осмысления.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Когда были построены северные лабиринты из камня? Отечественная наука в основном приписывает лабиринтам довольно раннее происхождение до нашей эры. Зарубежные авторы, как правило, относят эти памятники к средним векам и даже более позднему времени вплоть до XIX столетия. Кто прав? Или лабиринты северной России древнее скандинавских?

Раскопки лабиринтов ничего не прояснили по вопросу об их хронологии. К.П.Рево разобрал один из понойских лабиринтов и обнаружил между камнями лишь слой «пустой» земли толщиной до полуаршина [18] . Столь же безрезультатны были раскопки А.Я.Брюсова одного из лабиринтов на острове Большой Заяцкий [19] . Раскопки каменных куч вблизи соловецких лабиринтов были, как указывалось, успешными и содержали материал II-I тыс. до н.э. В центре лабиринта в Пильской губе на Терском берегу Белого моря при его расчистке была обнаружена плита на которой лежали скребок и отщеп со следами обработки из кварца, кальцинированные косточки и фрагмент асбестовой керамики [20] . Этот материал синхронен соловецкому. У трех лабиринтов Кольского полуострова Кандалакшского, Кольского и Харловского обнаружены поселения с асбестовой керамикой II-I тыс. до н.э. [21] Все эти данные позволяют с уверенностью предполагать, что древнейшие лабиринты Беломорья были сооружены не позднее I тыс. до н.э. Что касается непосредственно карельских лабиринтов, то они, скорее всего, относятся к более позднему времени. Так, лабиринт на Красной Луде находится на высоте первой морской террасы, образовавшейся около рубежа нашей эры. Близ лабиринтов на острове Олешин обнаружены несколько фундаментов жилищ т. н. саамского железного века, датирующихся в Фенноскандии от I до XVII вв. н.э. Участник экспедиции профессор Б.Ольсен считает, что эти близлежащие памятники могут быть связаны и по аналогии с лабиринтами норвежского Финмарка датированы XII-XVI вв

Самые ранние изображения лабиринтов в виде петроглифов в Скандинавии относятся к бронзовому веку II тыс. до н.э. К этой эпохе относятся и изображения лабиринтов на скалах в других частях Европы — Англии, Испании, Кавказе [22] . Но как далеко вглубь уходит традиция строительства северных каменных лабиринтов, сказать трудно. Большинство скандинавских памятников не могут быть датированы по высотным уровням ранее средних веков, хотя исследователи и допускают более древний возраст некоторых из лабиринтов.

Остается пока неясным, была ли идея лабиринта в Фенноскандии заимствована извне или возникла в среде местного населения. Создается впечатление, что лабиринты возникают в определенное время в разных местах Европы независимо друг от друга. Возможно и распространение самой идеи из какого-то одного переднеазиатского или средиземноморского центра. Но проследить это продвижение по археологическим материалам невозможно. В любом случае в Фенноскандии идея лабиринта получила очень самобытное и оригинальное воплощение в виде строительства многих сотен каменных лабиринтов, чего нет больше нигде в мире.

• [1] Toivinen T. Field-labirints in the Baltic sea area // Karhunhammas. № 15. Turku. 1993. P.77.
• [2] Спицин А.А. Северные лабиринты // Известия археологической комиссии. Вып.6. СПб., 1904. С.108.
• [3] Дурылин С. За полуночным солнцем. М., 1913. С.47.
• [4] Досифей (архимандрит) Географическое, статистическое и историческое описание ставропигального первоклассного Соловецкого монастыря. М., 1836. С.164.
• [5] Toivinen T. Field-labirints in the Baltic sea area // Karhunhammas. № 15. Turku. 1993. P.80.
• [6] Kraft J. Labyrint osh ryttarlek // Forvannen. № 72. Oslo., 1977. P. 61-80.
• [7] Гурина Н.Н. Каменные лабиринты Беломорья // Cоветская археология. Том. X. М.-Л., 1948. С.125-142.
• [8] Мулло И.М. К вопросу о каменных лабиринтах Беломорья // Новые памятники истории древней Карелии. М.-Л., 1966. С. 185-193.
• [9] Гурина Н.Н. Каменные лабиринты Беломорья // Cоветская археология. Том. X. М.-Л., 1948. С.134-138.
• [10] Мулло И.М. К вопросу о каменных лабиринтах Беломорья // Новые памятники истории древней Карелии. М.-Л., 1966. С. 185-193.
• [11] Toivinen T. Field-labirints in the Baltic sea area // Karhunhammas. № 15. Turku. 1993. P.77-83.
• [12] Olsen B. Material metaphors and historical practise: A structural analisis of stone labirints in coastal Finnmark, Arctic Norway // Fennoscandia Arseologica. № 8. Helsinci., 1991. P.51-58.
• [13] Мартынов А.Я. К проблеме интерпретации культово-погребальных комлексов Соловецких островов // Международная конференция к 100-летию В.И.Равдоникаса. Тез. докл. СПб., 1994. С.88-90.
• [14] Виноградов Н.Н. Соловецкие лабиринты. Их происхождение и место в ряду однородных исторических памятников // Соловецкое общество краеведения. Вып. IV. Соловки, 1927.
• [15] Olsen B. Material metaphors and historical practise: A structural analisis of stone labirints in coastal Finnmark, Arctic Norway // Fennoscandia Arseologica. № 8. Helsinci., 1991. P.51.
• [16] Куратов А.А. Древние лабиринты Архангельского Беломорья. // Историко-краеведческий сборник. Вологда, 1973. С.63-76.
• [17] Кабо В.Р. Мотив лабиринта в австралийском искусстве и проблема этногенеза австралийцев // Cборник Музея антропологии и этнографии. Вып. 23. Л., 1966. С.254-267.
• [18] Гурина Н.Н. Каменные лабиринты Беломорья // Cоветская археология. Том. X. М.-Л., 1948. С.133.
• [19] Брюсов А.Я. История древней Карелии // Труды Государственного Исторического музея. Вып. 9. М., 1940.
• [20] Титов Ю.В. Лабиринты и сейды. Петрозаводск., 1976. С.6.
• [21] Гурина Н.Н. О датировке каменных лабиринтов Белого и Баренцева морей // Материалы и исследования по археологии СССР №39. М.-Л., 1953. С.419.
• [22] Toivinen T. Field-labirints in the Baltic sea area // Karhunhammas. № 15. Turku. 1993. P.81.